«Радикальные педагогики: как феминизм и квир-теория меняют образование. Почему современный феминизм является нелогичным и злым? Проблемы радикально-культурного направления феминизма

5 846

В рамках квир-фестиваля meta- состоялась встреча с украинской исследовательницей Ольгой Плахотник. (Минск, пространство ЦЭХ, 05.09.15).

Ці можна выкладаць гендарную тэорыю традыцыйнымі адукацыйнымі метадамі? Як выглядаюць фемінісцкія педагогікі? Гэта звязана толькі з вывучэннем гендарнай тэорыі? Ці магчыма вучыць феміністычнай, напрыклад, гісторыі ці нават матэматыцы? Чаму ў фемінісцкім класе прынята сядзець у коле?

Калі фемінізмаў шмат - тады колькі феміністычных педагогік? Як можна выкладаць/вывучаць тэорыі полу, гендару і сэксуальнасці, каб гэта прыводзіла да практыкі сацыяльных зменаў?

Як (і ці заўсёды) ўзаемазвязаныя акадэмічная, даследчая праца і актывізм? Што радыкальнага ў «радыкальных педагогіках», што яны «падрываюць»? Ці вучаць радыкальным педагогікам ва ўніверсітэтах і педагагічных ВНУ і чаму?

Гэтыя і іншыя пытанні мы абмяркуем разам. Я гатовая расказаць пра свой досвед даследавання паўночнаамерыканскіх і скандынаўскіх радыкальных педагогік. Мы таксама пагаворым пра тое, што нам замінае і што дапамагае радыкалізаваць адукацыю ў нашай частцы свету.

Вольга Плахотнік - кандыдат філасофскіх навук, дацэнтка кафедры філасофіі Нацыянальнага аэракасмічнага ўніверсітэта імя М. Я. Жукоўскага «ХАИ» (Харкаў, Украіна). Выпускніца магістарскай праграмы ЕГУ па гендарных даследаваннях.

Добры дзень, я радая быць з вамі на фестывалі meta-. Мяне завуць Вольга Плахотнік, і я не ўмею бегла гаварыць па-беларуску, таму я перайду на рускую мову, калі вы не супраць. Не супраць?

На самом деле у меня и с русским есть немного проблем, потому что родной мой язык - украинский, и на русском языке я не так часто говорю и пишу. Если я буду делать ошибки, заранее прошу меня извинить.

У меня есть несколько начальных ремарок. Вы хорошо меня слышите? А видите? Ну, вот, а я вас не вижу, потому что это формат сцены, для меня это не очень хорошо. Но я надеюсь, когда закончу основную часть, я смогу отодвинуть микрофон и сесть туда свесив ноги, и мы перейдем в более дискуссионный формат. И, конечно, сейчас наше пространство - это пространство сцены, публичной лекции, но это совершенно не похоже на радикальные или феминистские педагогики. Вы, наверное, тоже это понимаете, потому что есть очень четкое разделение между вами и мною, мы на разной высоте, мы по-разному освещены.

«Было бы идеально, если бы мы сели в кружок, и я очень завидую тем, кто сидит на этих прекрасных подушках, а я уж буду мучиться на стуле»

Такие лекции принято начинать с благодарственных ремарок, у меня их несколько. Во-первых, конечно, я благодарна Ольге Петрукович, Тане Сецко и проекту феминистской библиотеки, которые меня пригласили. Мы не были знакомы раньше, но нас объединяют очень важные обстоятельства. Это то, что все мы учились на гендерной программе Европейского гуманитарного университета, и я знаю, что здесь есть еще несколько людей, которые учились в ЕГУ на гендерной программе или были к этому причастны. Наверное, вы все согласитесь, что это уникальное место, и в моей жизни магистратура по гендерным исследованиям была очень продуктивным периодом, фактически, поворотным. Я также обязана произнести слова благодарности институциям, причастным к моему исследованию, о котором я буду сегодня рассказывать. Первая - программа имени Фулбрайта, благодаря которой я провела академический год в Соединенных Штатах, изучая феминистские и квир-перагогики. И вторая институция - это Шведский институт, благодаря поддержке которого я изучала норм-критические педагогики в Швеции. О них я тоже немного расскажу.

Два слова о себе. Я украинка, я живу и работаю в городе Харьков. Сейчас это прифронтовой город, если вы знаете. Но я также много времени провожу за границей, потому что очень люблю учиться и стажироваться. Из последних трех лет, наверное, только меньшую часть я прожила в Украине. Я - исследовательница. О, у меня есть ремарка на , которая мне очень понравилась, я должна сразу расставить все точки в контексте той лекции: я - не квир в смысле идентичности. Я - феминистка. Об этом будет позже, почему я феминистка и почему я не называю себя квир, для меня само использование слова «квир» для обозначения идентичности очень проблемно звучит. Но я занимаюсь квир-теорией как исследовательница. Я позже объясню, что это для меня означает.

«Я также за то, чтобы деление людей на академию и активизм было поставлено под вопрос, потому что, мне кажется, это деление политично и опасно»

А если работать над преодолением этого разрыва или проблематизацией этого деления, это принесет пользу и академии, и активизму, и обществу в целом. Поэтому я считаю себя не только исследовательницей, но и активисткой. Как исследовательница и как активистка я занимаюсь квир-теорией, как философку меня интересует эпистемология. Не пугайтесь этого слова, если оно напоминает вам скучный курс философии. Эпистемология для меня - это место, из которого продуцируется знание. Мне кажется очень продуктивным размышлять о многих вещах в обществе с точки зрения того, как об этом можно подумать. Об одних и тех же вещах, например, ЛГБТ-активизме, можно подумать с этого места или с этого места, или с этого, или с этого. И дальше в моей презентации эпистемологические размышления обязательно прозвучат. Я, правда, постараюсь это сделать понятнее, чем если бы делала сугубо научный доклад. Я интересуюсь или исследую педагогики, радикальные педагогики. Кроме этого я исследую активизм, феминистский активизм, современный феминистский активизм в Украине, в частности. И я также состояла в радикальной феминистской организации «Феміністична Офензива», которая просуществовала 4 года, и сейчас ее нет. Это был очень интересный опыт и очень интересная организация, можно сказать, первая и, может быть, единственная настолько большая и яркая радикально-феминистская организация в Украине.

И еще одна ремарка. В процессе своего говорения я буду использовать феминитивы не только в отношении себя, но иногда буду это делать для обозначения общего рода, т.е. если бы раньше в андроцентрическом языке говорили «студенты» имея в виду людей любого пола, то я буду говорить «студентки», имея в виду людей любого пола, или «преподавательницы», или «активистки», имея в виду людей любого пола. Это непривычно, если вы в какой-нибудь момент будете сбиваться, то переспросите, что я имела в виду. Если я буду иметь в виду именно студенток, т.е. людей женского пола или идентифицирующих себя с женщинами, я буду об этом отдельно упоминать.

«Почему я так экспериментирую с феминитивами? Потому что занимаюсь квир-теорией и верю, что работать с языком и переозначивать понятия очень важно. Это влияет на реальность, помогает менять реальность»

И последняя ремарка про педагогики. У меня было опасение, что часть аудитории, которая сегодня участвует с самого утра в воркшопах, лекциях, не досидит и уйдет с моей лекции, потому что слово «педагогики» очень пугает с непривычки. И меня это тоже, в общем-то, всегда пугало. Пугало казённостью, скукой. Оно у меня ассоциировалось с тоталитарностью, с инженерией детских душ, какой-то такой технологией. Каждый раз, когда я беру в руки книжку, которая издается как учебник для вузов, например, и называется педагогика. Открываю ее - и у меня появляется холодок в животе. И я понимаю, что для критически мыслящих людей, для людей творческих та закостенелая советская, постсоветская тоталитарная педагогика - это, в общем-то, пугающая вещь. Однако когда я начала проводить исследование по феминистским педагогикам и столкнулась с там, что в США самый популярный термин - «феминистская педагогика» (feminist pedagogy), я стала думать, как же это перевести, чтобы было не страшно, не скучно, не вызывало плохих ассоциаций. И тогда я вспомнила ту самую историю со словом «квир» (queer), о котором Валерий Созаев, спасибо ему, : когда берется очень плохое, плохо коннотируемое слово и каким-то усилием, правда, не одного человека, естественно, а сообщества, переозначивается и постепенно становится очень даже респектабельным. Так, если сегодня сказать «Я занимаюсь квир-теорией», даже самые гомофобные администраторы от образования могут так и не понять, чем ты занимаешься, и одобрить то, чем ты занимаешься. И тогда я подумала, что если взять это слово и использовать его во множественном числе, как «педагогики» - не как одна наука, дисциплина, учение, а как педагогики - подчеркивая их разнообразие, их совокупность, игру, коллекцию, разные, разные практики, да еще и добавить к слову «педагогики» какое-нибудь «радикальные» или «феминистские», то здесь и может произойти переозначивание. Не знаю, как звучит это словосочетание на ваш слух, но поскольку я пишу и делаю это года два или три, для меня уже фемпедагогики, феминистские педагогики, радикальные педагогики звучат очень привычно. При этом я всегда ощущаю очень четкую дистанцию между фемпедагогиками и педагогикой в единственном числе.

Когда я писала свою диссертацию в ЕГУ про среднюю школу, гендерную проблематику, у меня там было больше про сексуальность в средней школе, мой научный руководитель говорил: «Как можно интересоваться образованием? Это такая депрессивная тема». И я стала думать над этими словами. Да, это депрессивная тема, но для меня она звучит как вызов, есть такое слово в английском языке - challenge. Тот же Фуко писал, что там же, где осуществляется власть, а школа - это место, где осуществляется власть, образование - это место, где осуществляется власть в самом неприкрытом виде, там же появляется пространство для сопротивления.

«Там, где есть власть, есть сопротивление. Для меня таким вызовом стало думать, как возможны практики сопротивления, стратегии сопротивления, как можно помыслить об этом в таком депрессивном пространстве»

Буквально пару дней назад я прочитала в фейсбуке даже не анекдот, а живой диалог, где одна участница пишет: «А что бы подарить учительнице в школе, если не цветы?» А вторая ей отвечает: «Ну, подари книжку Фуко «Надзирать и наказывать». Это был реальный разговор двух людей. «Светом» Фуко у нас будет озарено дальнейшее размышление. Я буду говорить об образовании вообще, не сосредотачиваясь на школе, может, даже скорее о высшей школе, посмотрим, как оно дальше пойдет.

Я оформлю свой рассказ в виде небольшого путешествия, которое отображает историю моего собственного познания или движения внутри поля, а также логику производства этого знания. Оно будет состоять из пяти эпизодов, одной прелюдии и одного вместо заключения. Вот если начать с прелюдии , то что же такого радикального в радикальных педагогиках? Пару недель назад я участвовала, преподавала в летней школе для украинских преподавательниц гендерной теории. И одна участница, когда мы обсуждали разные виды феминизма, сказала, что она против радикального феминизма, потом что радикальный феминизм - это феминизм, продуцирующий насилие. «Почему?» - спросила я. «Ну как же? Лифчики сжигать, камни бросать в полицейских, ведь даже суфражистки камни бросали в полицейских». Я спросила: «А суфражистки были радикальными феминистками?» - «Кажется, нет. Кажется, это было еще задолго до радикального». Так мы начали рассуждать над понятием и пришли к выводу, что мы сейчас живем в мире, где слово «правые радикалы» обозначает скорее насильственные действия, но когда мы говорим о радикальных педагогиках или радикальном феминизме, слово «радикальные» подразумевает нечто другое. Здесь «радикальный» выступает как синоним слова «тотальный»: в свое время радикальный феминизм поставил вопрос о тотальности патриархата, критикуя либеральный и культурный феминизм как частично отвечающий на вопрос о трансформации общества.

У нас в русскоязычном, украиноязычном пространстве слова «радикальные педагогики» звучат очень странно. Можете проверить в гугле - вы не найдете вменяемых статей и публикаций на эту тему. В Америке с 1975 года - это уже 30 лет - выходит журнал, который называется Radical Teacher («Радикальный учитель»). И это журнал, который фактически поднимает в социально-критическом ключе проблематику неравенств по признаку расы, класса, пола, сексуальности, возраста, колониальную проблематику и так далее.

«Фактически, radical teacher - это человек, который как учитель/учительница делает что-то, чтобы уменьшить неравенство и несправедливость в мире»

Например, к концу 2013 года вышло 95 выпусков такого журнала, и, чтобы вам было понятно, я могу привести примеры тем. Каждый выпуск имеет свою тему. Например, репрессии и сопротивление в высшем образовании, преподавание гендера и сексуальности, преподавание и потребление, преподавание постколониальных литератур в эпоху империи, преподавание транс* тематики сегодня и так далее. Мы видим, что здесь есть тематика феминистская, квир, ЛГБТ, но также колониальная, критическая, расовая теория. Есть и другой журнал в Штатах, называется Radical Pedagogy. Он очень похож по повестке, выходит с 1999 года.

Если перейти к первому эпизоду и поставить вопрос, где начинаются и где заканчиваются феминистские педагогики и может ли быть то же самое под разными названиями, я поделюсь с вами своими географическими или, скорее, геополитическими открытиями. Как я уже сказала, феминистские педагогики именно как feminist pedagogies распространены больше всего в Северной Америке и в Австралии. Именно там опубликованы десятки книг и сотни статей по теме феминистских педагогик. Бум пришелся на 1990-е - начало 2000-х годов, и сегодня экспертки практически единодушно сходятся в том, что интерес к феминистическим педагогикам и радикальным педагогикам снижается. Это отдельный вопрос, почему, и связан он с неолиберальными политиками и со спадом общественных активизмов и движений. Другой пример - журнал Feminist Teacher, который тоже выходит много-много лет, и периодически лучшие статьи за несколько лет собираются и издаются в виде отдельной антологии.

Если мы переместимся через Атлантический океан в, например, Британию, мы там найдем очень влиятельную ассоциацию Gender and Education. Слово feminism исчезло, слово pedagogy тоже исчезло. Появилось слово «гендер» и появилось слово «образование». Gender and Education проводит большие конференции раз в два года, и издается также большое количество книг и антологий под тем же названием. Мы можем поставить вопрос - это то же самое, только под другим названием, или нет? У меня нет ответа на этот вопрос, я думаю, мы его подвесим, но как человек, который занимается квир-теорией, я верю, что слова имеют значение. Если мы переместимся в Германию, например, то риторика «гендер и образование», а не «феминизм и педагогики» в ней доминирует. Можно найти все, но если смотреть по поисковикам, то «гендер и образование» доминирует. Потом я перемещаюсь в Швецию - это название курса на магистерской программе в Линчопинском университете, где я стажировалась, и здесь опять появляется феминистская педагогика. Программа сама называется «Гендерные штудии: интерсекциональность и изменения», а курс, который слушают студентки, называется Feminist pedagogy and intersection gender didactic. Опять появляется феминистская педагогика, т.е. сама тема, где эта феминистская педагогика под своим именем есть и чем она наполнена, а где-то она появляется под другим именем. Почему имя другое - это отдельная очень интересная тема. Опять же я ее подвешиваю, у меня есть предварительные наметки, как об этом размышлять, но это не сегодня.

Второй эпизод . В чем проблема? Какую проблему решает феминистская педагогика? Зачем она нужна? Вопрос я сформулировала по-английски, вернее, использовала две цитаты из наиболее распространенных статей, отражающих основные дебаты. В 1982 году появился отчет американской ассоциации университетских женщин, который назвался «Chilly climate for women» - неблагоприятный климат для женщин, где доказывалось на основании длительных тщательных замеров, просто-таки замеров, производимых в аудитории, когда экспертки замеряли, например, время реакции учительницы на задержку ответа ученицы и ученика в зависимости от пола. Понимаете, о чем я говорю? Учительница ставит вопрос, и ребенок начинает думать. Так вот, если это девочка, учительница через 3 секунды, например, говорит: «Так, ты не знаешь, мы сейчас спросим кого-нибудь другого». А если это мальчик, учительница дает 5 секунд.

«Т.е. на самом деле феминизм пришел в академию и обнаружил, что академия и образование являются мощнейшим социальным институтом, воспроизводящим неравенство»

/Неслышные реплики из зала/

Вот эти вещи тоже пытались мерить и обсуждать, и это была очень большая тема. Спасибо за ваш вопрос, вы правы.

Выводы отражены во фразе «неблагоприятный климат для женщин». Результаты этих отчетов даже переведены на русский язык, если погуглите - легко их найдете. Я могу пересказать в двух словах. Повторяю, это США, 1982 год, где образование еще в 60-е годы было раздельным, мальчики учились отдельно от девочек. По состоянию на 1982 год период совместного обучения был еще недолгим, и установки преподавательского состава не очень-то менялись. В целом вывод был сделан такой: образовательные институции и персонально учительницы и учителя в целом больше благоприятствуют мальчикам, дают им больше времени подумать, их по-другому хвалят. Мальчиков хвалят их за ум, а девочек за аккуратность, например. Их по-разному критикуют, по-разному к ним обращаются. В Украине пробовали повторить эти замеры несколько лет назад, и когда в первый класс младшей школы пришли люди с видеокамерой и стали это все снимать, они вдруг обнаружили, что учительница начальной школы к семилетним мальчикам обращается по фамилии, а к девочкам по имени. Дальше, конечно, много вопросов, какие выводы можно из этого сделать сейчас, но в 1982 году в Америке был сделан вывод, что школа не благоприятствует девочкам, а благоприятствует мальчикам. Дальше начались исследования, критика, статьи, осмысление опыта, и в 2000-х годах стали появляться публикации другого порядка с обозначением другой проблемы, и эту проблему образно назвали boys in trouble. Что это означает? Начали смотреть статистику, замеры, цифры и обнаружили, что мальчики в школе (говорим о средней школе в 2000-е годы) а) в среднем хуже учатся; б) чаще оказываются исключенными из школ за нарушение поведения, за плохое поведение, и вообще с ними там плохо, и спасать теперь нужно мальчиков. Таким образом, как в 2000-х годах сформулировать проблему феминистской педагогики? Вопрос поставил всех в тупик - стало непонятно, кого нужно там спасать, мальчиков или девочек. Тем более если мы называемся феминистками, можем ли мы спасать мальчиков? А если им действительно там хуже, то кто их должен спасать? Это привело к очень серьезным разногласиям и дискуссиям, и для меня лично эта проблема выглядит абсолютно тупиковой, потому что она предусматривает вариант, когда кому-то одному хорошо, а другим от этого плохо, т.е. кому-то хорошо за счет тех, кому плохо. И исключает вариант, что плохо может быть и тем, и другим, что школа в целом может оказывать очень неблагоприятное воздействие на детей. И еще меня не устраивает в этой постановке вопроса то, что эта ситуация выглядит симметричной: мужчины и женщины якобы находятся в обществе в симметричной позиции, немножко плохо одним или немножко плохо другим. И она не учитывает того глобального гендерного порядка, имя которому - патриархат. Для меня поэтому неудивительно, что такая постановка проблемы завела всех в тупик.

И я стала смотреть, как можно говорить о фемпедагогиках по-другому. Я обнаружила на основании многих книжек, что говорить о фемпедагогиках имеет смысл, если мы имеем в виду соединение трех основных составляющих. Это немножко упрощенная схема, но она передает основную мысль. Первое - это феминистское содержание нашего преподавания, т.е. наполнение курса: то, о чем говорить, о чем писать, то, какие темы туда вставлять и как обсуждение разворачивать. Вторая составляющая - сами формы преподавания, т.е. как мы это делаем. Сидим вот так, как мы с вами, или сидим в кругу; я читаю долгую нудную полуторачасовую лекцию или мы ведем дискуссию или практические занятия; я устраиваю строгий экзамен в виде теста и безжалостно отчисляю из университета половину группы на основании их неуспеваемости или придумываю такие формы контроля, которые не столько бы контролировали, сколько помогали учиться и т.д. Т.е. первое - содержание, второе - форма, а третье - мои собственные преподавательские рефлексии над тем, что я делаю, как я это делаю, зачем я это делаю, и также различные способы делиться моими размышлениями с другими людьми. Или так, как я сейчас делаю это с вами, или преподавательские семинары, воркшопы, или статья. Моя феминистская преподавательская позиция будет, например, полно выраженной, если я проведу какой-то курс в феминистском ключе, а потом напишу статью. И в ней я свой полугодовой опыт переосмыслю: что я делала хорошо или мне показалось, что это хорошо и работает, что мне не удалось, где я совершила ошибки, чему я научилась, чему от меня научилось мое студенчество. Если вы возьмете статьи по феминистским педагогикам из западной академии, вы не найдете статьи, которая бы просто абстрактно рассуждала, как бы было хорошо стать феминистской преподавательницей. Все они, как правило, переосмысливают собственный опыт, опыт авторки или автора: у меня был курс такой-то, и вот к чему я в результате этого курса пришла, научилась.

И еще одна очень важная вещь. Эта схема работает, если мы понимаем, что феминизм - это не только про женщин, или больше, чем про женщин. Феминизм - это не только про неравенство, или больше, чем про неравенство. Если мы понимаем, что феминизм - это про власть... Это про власть и про то, как эту власть можно видеть и как ей можно сопротивляться. И тогда, если я феминистка, я становлюсь интерсекциональной феминисткой, т.е. я феминистка, которая одновременно антирасистка, антиколонизаторка, антигомофобка и другое «анти-». Я не могу осуществлять свой феминизм узко, только в отношении женщин, но я вижу, где происходят другие неравенства, и работаю с ними тоже.

«В этом смысле феминистская преподавательница - это не только та, которая работает с девочками, для девочек или поддерживает девочек, но та, которая понимает, как устроено общество, каковы глобальные распределения власти и неравенства»

Я сейчас в двух словах расскажу о принципах феминистской педагогики. Если вы начнете искать, выяснять, что это такое, каковы основные принципы, как можно концептуализировать феминистское преподавание, то вот: слева колонка, в которой написано «патриархальные педагогики», справа - «феминистские педагогики». Они противопоставляются одна другой по нескольким строчкам. Например, в патриархальной педагогике учительница - это экспертка, носительница знания. Студенчество понимается как пустые головы, в которые нужно что-то вложить. В феминистской педагогике это не работает, и преподавательницы, и студентки (в общем роде) понимаются как люди, работающие вместе над производством знания. Отношение власти выстраивается по-другому, это более эгалитарная работа.

«Патриархальные педагогики - доминантные и авторитарные, а феминистские - эгалитарные и основанные на сообществах, на работах в группах, на духе сообществ»

В патриархальных педагогиках в основном работают лекции как основной способ преподавания, в феминистских - дискуссии, воркшопы и другие интерактивные методы. В патриархальных педагогиках все формы контроля, нет, само образование оторвано от студенчества, т.е. никого не интересует реальный опыт студенчества. Вот есть высокая наука теории - учим, сдаем, двигаемся дальше. Феминистские педагогики, напротив, очень заботятся о том, чтобы реальный опыт студенчества был включен в содержание образования, т.е. чтобы знание было живым и каким-то образом связанным с ними лично. Ну и, наконец, в патриархальных педагогиках класс не ощущается как место безопасное, это скорее место страха и дисциплины. А феминистские педагогики работают над тем, чтобы это было более безопасное, более приятное, комфортное место, и, опять же, уважают и учитывают опыт и личную экспертизу каждого студента или студентки.

Вы хотите задать вопрос? Спасибо, вы упредили мой следующий комментарий. С вашего позволения я продолжу.

Дальше я хотела рассказать, что когда я готовилась к собеседованию для очередной стажировки, то занималась для этого с учителем английского языка, подтягивала свой разговорный английский. И вот учитель английского языка, американец, мужчина, посмотрел на эту мою табличку, страшно завозмущался и сказал, что ничего феминистского в правой колонке нет. Это просто хорошее преподавание. Что он все, что в правой колонке, делает, но он ни разу не феминист, он даже против феминизма, категорически против, но он все это делает, потому что он хороший учитель. Это действительно очень важный вопрос: ведь если вы посмотрите, что сейчас публикуется в журналах или книжках по педагогике, вы увидите, что преподавательницам и преподавателям всячески советуют эту правую колонку. Для чего, для какой цели? Чтобы повысить эффективность образования. Да, потому что доказано, что такое образование эффективнее. Чтобы повысить рейтинг, чтобы получить лучшее оценивание. Поэтому здесь мы приходим к важному выводу.

Мы не можем сказать наверняка, что перед нами - образец феминистских педагогик, ориентируясь только на то, как это выглядит. Если мы заходим в класс и видим прекрасную, доброжелательную, мягкую учительницу, все сидят в кругу, работают в группах, обсуждают, вовлекают опыт каждой, все чувствуют себя расслабленно, комфортно, мы не можем с уверенностью сказать, перед нами феминистский класс или не феминистский. Это одно из условий феминистского класса, чтобы это вот так вот выглядело, но оно не является исчерпывающим. Что нужно еще, был вопрос. Чем это отличается от обычного хорошего преподавания? Здесь я должна апеллировать к книжке Паулу Фрейре, которая называется «Педагогика угнетенных». Она еще не переведена на русский язык, хотя появилась на свет в 1968 году на португальском, в 1971 году на английском, т.е. фактически 45 лет назад. И Паулу Фрейре, бразильский философ образования, выдвинул идею о том, что, меняя форму образования, мы можем не просто сделать образование лучше, гуманнее, интереснее или более прибыльным. Мы можем, ни много ни мало, поменять социальный строй. Паулу Фрейре участвовал в антиколониальной борьбе, и для него именно этот вопрос стоял очень остро. Он не был феминистом, но считал, что если мы хотим вырастить поколение свободных людей, которые свергнут империю и построят свободное демократическое общество, начать мы должны с того, чтобы поменять способы преподавания. И вот Паулу Фрейре подал идею о том, что изменение формы может нести очень сильный революционный потенциал.

«Если к этой форме мы добавим еще некую идею, например, феминистскую, или антигомофобного образования, или антирасистского образования, то вместе с этой формой из левой колонки мы можем достичь результата»

Есть еще одна очень знаковая книга для моей темы, для феминистских педагогик. Ее авторка - белл хукс, американская писательница, феминистка, она же философка образования. Ее книжка называется «Teaching to Transgress: Education аs the Practice of Freedom», образование как практика свободы, и белл хукс себя считает себя ученицей Паулу Фрейре. При этом она очень критична к Фрейре как к человеку, который не видел сексизма и неравенства по признаку пола. В своей книжке она развивает его идеи в феминистском русле. Это очень важная книжка для феминистских педагогик, она появилась в 1994 году и она тоже не переведена ни на русский, ни на украинский язык, кроме одной единственной главы, выдернутой из контекста и плохо переведенной.

Когда я приехала в Америку, я начала читать книжки и статьи, и в какой-то момент ощутила себя заваленной горой книжек и статей, где очень много хороших умных людей описывают очень разные практики. И это все выглядело очень хаотичным, и вызвало у меня потребность классифицировать весь этот массив феминистских педагогик. Я понимаю, что классификации - это практики установления власти, я читала Фуко, тем не менее я использую это как временный рабочий инструмент, чтобы упорядочить массив. Мне попался очень интересный вариант классификации, который придуман американской же феминисткой Беренис Малкой Фишер и опубликован в 2007 году в статье, где она выделяет четыре возможных типа феминистских педагогик в зависимости от того, какая цель ставится учительницей или преподавательницей. Первая из них - это феминистское преподавание для равенства, где «равенство» - ключевое слово. Вторая - это педагогики, основанные на заботе, где ключевое слово - «забота». Третье - феминистские педагогики группового сопротивления, ключевые слова - «групповое сопротивление», сопротивление как групповая практика, т.е. не индивидуальная, а групповая, когда мы делаем что-то вместе. И четвертое - феминистские педагогики деконструкции, ключевое слово - «деконструкция». В этой классификации тем из вас, кто знаком с историей феминизма или феминизмов, могут показаться многие вещи знакомыми. Например, мы можем сказать, что феминистское преподавание ради равенства очень созвучно с либеральной идеей, когда женщины и мужчины должны быть равны и для них должны быть созданы одинаковые условия. В рамках этой стратегии можно было взять и внести в куррикулум, или учебный план, сведения о женщинах. Это касается очень многих наук, истории прежде всего, но также дети должны бы знать о выдающихся женщинах-физиках, химиках и т.д. Или вообще ввести в материал образования то, что исследует так называемая женская история - неизвестный специфический женский опыт, переживания разных исторических периодов. Сейчас вот в Украине вышла очень интересная книжка о разном женском опыте периода Второй мировой войны. О том, как женщины переживали период оккупации, какой у них опыт участия в подпольном партизанском движении, в военных действиях, нахождения в статусе остербайтеров и т.д. Это целые огромные пласты истории, которые изучаются. И в русле этой парадигмы феминистских педагогик равенства они тоже должны включаться в куррикулум.

«Дети должны знать не только о том, как какие-то князья воевали, отрубали друг другу головы и устанавливали власть, но и о том, что в это время делали женщины»

Это предусматривает также равный доступ ко всем видам образования - я не знаю, как в Беларуси, но в Украине в вузах до сих пор есть специальности, на которые женщин официально не принимают. Например, специальность «Пожарное дело» или многие военные специальности. Это должно быть устранено. Равное отношение ко всем. Там, где замеряем секундомером учительскую паузу после заданного вопроса, равным должно быть отношение, одинаково всех называть, всех называть по имени или по фамилии, чтобы никакой разницы в отношении не было. И развенчивать стереотипы - слово, которое я не использую в своей работе, но в рамках этой стратегии очень актуальное - объяснять детям, что неравенство - это плохо, дискриминация - плохо, сексизм - плохо, смеяться над этим - плохо, а вот это, это и это - хорошо.

Стратегия заботы очень созвучна с идеями культурного феминизма, когда мы признаем, что мужчины и женщины очень разные. Неважно, от природы или вследствие социализации. И дальше мы также признаем, что женщины находятся в худшей ситуации, невыгодной, и начинаем заботиться о женщинах. Знаете, я встречала в Украине учителей, которые не оперируют словами «феминистские педагогики», но когда я с ними разговариваю, они говорят: «Я поддерживаю девочек, я знаю, как потом им будет тяжело. Я знаю, как им будет тяжело на рынке труда. Я поддерживаю девочек, я им помогаю, дополнительно занимаюсь, завышаю им оценки». Не будем спорить, завышение оценок - это поддержка или нет, тем не менее это такая вот стратегия, но также это и создание специальных мест безопасности. Например, именно культурный феминизм и фемпедагогики заботы стали задавать вопрос: «Скажите, а места, где расположены женские туалеты, безопасны или нет? Доступ к ним безопасен? Действительно ли это то место, где женщины могут чувствовать себя безопасно?» Мне рассказали про один из украинских университетов, где доступ к женскому туалету проходит через очень длинный, узкий и темный коридор с какими-то нишами, в каждой из которых может кто-то стоять, прятаться, чем-то заниматься. И студентки из этого университета мне рассказывают, что именно по дороге в женский туалет они видели самое большое количество эксгибиционистов в своей жизни. Это в университете, в помещении университета. Это тоже может быть проблема.

Феминистские педагогики сопротивления. Это уже больше похоже на радикальный феминизм, когда мы говорим, что есть глобальный гендерный порядок, называется он патриархат. И он пронизывает все сферы нашего общества, личную, приватную. Он осуществляется через прямую власть и через дискурсивную власть. И только вместе, сообща, когда мы начнем объединяться в группы, в альянсы, мы можем что-то с этим делать. И здесь начинается очень серьезная критика самого института образования, что может выглядеть немного странно. Мы сидим в своем университете, в своей аудитории и критикуем этот же университет, эту же администрацию и говорим, что университет мизогинный, сексистский, гомофобный, и как мы с этим можем бороться, находясь в этом же университете. Это такая более радикальная практика.

И четвертая практика. Слово «деконструкция» четко маркирует постмодерный или постструктуралистский способ мышления, когда мы начинаем ставить под вопрос идентичности. Обсуждать это вместе со своим студенчеством и ставить под вопрос свою собственную идентичность, понимать ее как более текучую, изменчивую и не делать ее центральным объектом для солидарности, активизма или исследования, а больше сосредоточиться на том, как устроены режимы. И здесь также возникает идея, что не нужно или недостаточно видеть, критиковать или запрещать сексизм, а нужно создавать новый дискурс и переозначивать понятия. Это постструктуралистский способ видения ситуации.

«И сейчас я хочу сделать небольшой шаг в сторону, поставить на паузу разговор о феминистских педагогиках и поговорить о педагогиках, связанных с правами ЛГБТ и борьбой с гомофобией»

Очень важная и интересная книжка была написана в Америке активистом и преподавателем по имени Кевин Кумаширо, называется «Troubling Education», образование, которое беспокоит, которое тревожит. И подзаголовок этой книжки - «Queer Activism and Anti-Oppressive Pedagogy». Anti-Oppressive - это что-то, направленное против угнетения. Вот здесь я адекватного перевода ни на русский, ни на украинский язык придумать не смогла - может, кто-то из вас сможет, я готова вступать в дискуссию. Я просто скалькировала- анти-опрессивные педагогики. Кевин Кумаширо - ЛГБТ-активист, квир-активист, он так себя называет. И он рассуждает о том, как ЛГБТ-активизм может внедряться в образование, в каком виде. И он, как ни странно, предлагает четыре стратегии.

Первую он называет «образованием об иных». Я сама не использую в своей работе лексику «иных», но ее использует Кумаширо - others - поэтому я ее просто калькирую. Когда, например, в рамках ЛГБТ или опрессивных педагогик мы начинаем включать в куррикулум сведения о ЛГБТ - людях, движении, событиях. Когда в курсе истории изучается Стоунвольское восстание и освободительные движения, рассказывать детям о композиторах и поэтах нужно не стесняясь, также сказать об их личной жизни и т.д., т.е. включать сведения о ЛГБТ на равных, как и о большинстве, в куррикулум. И точно так же создавать равные условия и, естественно, не продуцировать никакой дискриминации по признаку сексуальной ориентации.

Вторая стратегия - это «образование для иных», когда мы, например, для ЛГБТ-юношества, молодежи или детей создаем какие-то специальные учебные программы или просто островки безопасности, как это делается, например, в американских школах, где есть островки безопасности для ЛГБТ, квир-подростков, мальчиков и девочек, если они подвержены травле или чувствуют себя небезопасно в школе.

Третья стратегия - это «образование, которое проблематизирует привилегии и выиначивание». Вы знаете слово «выиначивание»? Я не помню, кто, кажется, кто-то из киевских активисток придумал слово «выиначивание» на русском языке, которое на английском звучит как othering. Оthering как действие, делание иными. В украинском языке это слово очень удачно переводится как «іншування». «Iншування» - это делание кого-то иными. Так вот, в рамках третьей стратегии Кумаширо говорит, что сам факт выиначивания может быть подвергнут критике. Каждый раз, когда мы отделяем кого-то, называем его иным, это значит, что мы устанавливаем отношения неравенства между нами, отношения доминирующего большинства и субординированных иных. А ведь можно этого и не делать. Именно в этом может корениться проблема.

Третья стратегия - это более радикальное образование. Она о том, как работает выиначивание. И тут между первым, вторым и третьим начинаются противоречия, потому что в первом и втором мы говорим: «Вот, дети, есть геи, есть лесбиянки. Они такие же, как мы. Они другие, но они такие же, как мы». И заработает вот этот вот лозунг - разные, но равные. Мы все разные, но мы все должны быть равными. А вот в третьей стратегии мы начинаем говорить, что само понятие «гей» появляется - оно ведь было не всегда - в ХІХ веке, чтобы отделить норму от не-нормы, что в самом выиначивании осуществляется акт исключения из нормы. И это уже немножко квир-теория, это немножко Фуко и пост-Фуко, но так вопрос тоже можно ставить.

«Не сначала появляются иные, а потом они становятся неравными, а иные тогда и появляются, когда уже есть неравенство»

Т.е. сам факт выиначивания является следствием неравенства и служит для натурализации, для того, чтобы это неравенство выглядело естественным, как вроде бы так и нужно. Идеи о том, что выиначивание является инструментом власти, установления власти, могут звучать достаточно ново, но это идеи квир-теории, которая создана на Западе и которая не переведена и малоизвестна здесь.

Почему я поставила на паузу феминистские педагогики и заговорила об анти-опрессивных педагогиках? Потому что, на мой взгляд, они очень созвучны в этих своих эпистемологических позициях. Тогда я создала такую вот табличку. Первый тип феминистских педагогик - педагогики равенства. И первый тип анти-опрессивых педагогик в терминологии Кумаширо - «образование» об иных. Это очень схожий тип мышления, когда мы говорим: «Да, есть разные идентичности, есть разные люди, есть разные группы. Если мы прогрессивные люди, нам нужно признать их разными, но обеспечить всем равные права». Это либеральный путь. Путь изменения законодательства и путь образования, просвещения и борьбы с так называемыми стереотипами. Когда мы говорим, у нас есть стереотипы относительно женщин, относительно ЛГБТ, относительно ромского населения, относительно небелых людей и т.д. Это одна эпистемологическая платформа: признаем разность, да, но соблюдаем равенство и боремся со стереотипами. Вторая клеточка, когда мы говорим о феминистских педагогиках заботы или «образовании для иных». Мы по-прежнему признаем, что все разные, но между ними отношения неравные, есть доминирующие группы, привилегированные, а есть группы угнетенные, назовем их угнетенными. Наша задача - поддерживать угнетенные группы. Недостаточно того первого, нужно еще и поддерживать угнетенные группы, для них что-то отдельно делать. Например, у нас есть угнетенные группы - ромское население. Да, мы создаем равные права, но, наверное, мы должны какую-то часть усилий направлять прицельно на эту группу, понимая, в каком невыгодном положении они находятся относительно большинства. Это же относится к женщинам, хоть это не меньшинство статистически, но это субординированная группа. Это же относится к ЛГБТ и т.д. Третья клеточка - это еще одна эпистемология, когда мы более радикально смотрим на то, как устроено общество и неравенство, и понимаем, что только просвещения, только хороших законов, только борьбы со стереотипами нам недостаточно. И что все большие подвижки, которые осуществлялись в отношении субординированных групп, например, подвижки в правах женщин, в правах ЛГБТ случались вследствие серьезных групповых действий, вплоть до восстаний, как это было в Стоунволле, или массовых демонстраций и манифестаций, как это было во время второй волны феминизма и т.д. Речь о том, что первого и второго недостаточно, нужно третье. Объединяет первое, второе и третье то, что мы все еще мыслим в категориях идентичности. Идентичности как чего-то более или менее устойчивого и того, вокруг чего образуется сообщество и солидарность. То, о чем сегодня говорил Валерий на своей лекции. Политически важно называться геем, потому что это является основанием для образования политической группы для политической борьбы. Не просто так, хочу - называюсь, хочу - не называюсь, а для борьбы. И здесь мы все еще работаем в категориях идентичности. Определись, кто ты есть, если ты принадлежишь к субординированной группе, борись, объединяйся с такими, как ты, солидаризируйся с другими угнетенными группами. Если вдруг ты обнаруживаешь, что ты принадлежишь к доминирующей группе, но хочешь быть хорошим человеком - признай свои привилегии, посмотри правде в глаза и начни бороться за права угнетенных. Так образуются альянсы, например, гей-стрейт альянсы в Америке, в американских школах или университетах. Это очень важные места, куда приходят люди, которые не идентифицируют себя с ЛГБТ и никакими другими буквами из этого возможного списка и говорят о себе: я абсолютный стрейт, но это неправильно, когда бьют, унижают, выгоняют с работы и дискриминируют людей только потому, что они любят «не так», и я готова за это бороться, я готова за это идти на демонстрации, печатать листовки и все, что нужно делать.

А вот четвертая стратегия хоть для феминизма, хоть для анти-опрессивных педагогик - эта стратегия, которая предусматривает очень серьезный сдвиг в нашем мышлении в сторону постмодерного, постструктуралистского мышления, когда мы начинаем ставить под вопрос понятие идентичности. Когда мы говорим: подождите, каждый раз, когда мы производим идентичности и когда мы строим группы на основании этой идентичности, для кого-то мы делаем хорошо...

«Но каждый раз, когда образуется какая-то группа на основании идентичности, какие-то другие люди оказываются исключенными и какие-то новые неравенства начинают выстраиваться»

И каждый раз, когда мы боремся за права угнетенных и делаем что-то, как нам кажется, очень хорошее, мы делаем что-то и не очень хорошее, потому что каждая подвижка в борьбе за права угнетенных групп в рамках идентичностей продуцирует новых иных, новых угнетенных и новые исключения. Один из примеров: сейчас идет очень бурная дискуссия вокруг нового фильма о Стоунволльских событиях, который оказался достаточно трансофобным по содержанию и настроению. Второй пример: легализация однополых браков в Америке. Это не что иное, как назвала Лиза Дагган, как гомонормативность, выстраивание еще одной нормативности. Теперь нормативные ЛГБТ - это те, которые в браке, брак ведь уже разрешен. Ну, а если они втроем? Или у них полиамурная семья, или незарегистрированные отношения, или нестабильные отношения, что тогда? И тут уже появляются хорошие геи и плохие геи.

Постмодерный способ мышления - это и есть квир-теория, когда понятие идентичности ставится под вопрос, когда постмодерный способ мышления приходит в образование и начинает встраиваться в структуру образования, и одновременно подрывать ее. Например, появляется такая преподавательница, как я, и начинает так экспериментировать с формами образования, способами думать про образование. Это тогда может называться феминистскими педагогиками деконструкции, но это же может называться и квир-педагогиками, потому что это то, что созвучно с квир-теорией.

И, буквально, последнее слово. В Швеции есть еще один интересный способ думания и делания образования. Называется норм-критичские педагогики, т.е. критические к нормам, к нормативности. По сути они очень похожи на квир-педагогики, но создательницы этого термина сознательно отказались от слова «квир» и придумали свое название. Это глобальные образовательные стратегии, от детского садика до университета, которые проблематизируют нормы. Не в смысле «давайте откажемся от норм и все у нас будет хорошо», а в смысле Батлер: что нормы постоянно воспроизводятся в обществе, но нормы могут изменяться, и если размываются одни нормы, то могут появляться другие. Однако критическое отношение к нормам и нормативности, к этому выиначиванию, позволяет создавать более справедливое общество, по крайней мере внутри учебного заведения. Совершенно радикальный подход в Швеции был принят практически большинством школ и учебных заведений и был одобрен министерством (ну, у них это называется не Министерство образования, а агентство по образованию) по одной очень простой причине: первые пилотные проекты показали очень высокую эффективность норм-критического образования для предотвращения буллинга в школах, т.е. ситуции, когда одни дети травят других. Это происходит не потому, что кто-то кого-то не любит, а потому что травят «иных». Иных по полу, по сексуальности, по цвету кожи, по происхождению, по экономическому благосостоянию и т.д. И когда вся школа и весь аппарат показывает детям, что нормы сконструированы, соответственно, они могут быть деконструированы, соответственно, эти выиначивания могут и не происходить: давайте посмотрим вместе, как это работает. И это оказывается очень продуктивной стратегией профилактики буллинга. Хотя я вижу в этом гораздо больший потенциал для подрыва власти, которой пронизаны все учебные заведения. Я думаю, что в этом месте я могу поставить картинку. Это обложка книжки, выпущенной общественной ЛГБТ-организацией, она включает массу различных упражнений на то, как работать в русле норм-критического подхода, называется «Break the norms». Это очень важный пример, и вообще сам концепт норм-критической педагогики является результатом очень тесного сотрудничества активистского и академического сообществ. И когда они работают вместе, и одни и те же люди являются активистками, и академичками, и учеными, и активистками опять, и они идут туда, а потом преподают, пишут диссертации, а потом опять участвуют в общественной организации. Я очень много видела таких людей. И это самый продуктивный и самый хороший способ, когда академия и активизм оказываются спаянными между собой. Тогда из этого получается что-то хорошее и интересное.

Наверное, пока все. Давайте поговорим.

Спасибо большое. И сейчас действительно мы поговорим. У кого есть вопросы - я буду просто по руке давать вам микрофон. Так будет намного удобнее, чем кричать из зала.

Большое спасибо, у меня вопрос очень прикладной, очень конкретный как у преподавателя. Сегодня в ходе лекции возникла ситуация, когда было несколько реплик из зала, вы стали на них отвечать, и модераторка прервала эти ответы, переведя происходящее обратно в формат лекции. И эту ситуацию можно двояко понимать. С одной стороны, она, используя микрофон и модераторскую власть, воспроизвела патриархальную педагогику. А с другой стороны, мы слышали, что все реплики из зала, если я не ослышался, исходили от мужчин, и одна из них перебила вашу реплику. Другой вопрос относится к тому, о чем вы собирались сказать. Мы знаем из социолингвистики, что мужчины чаще недослушивают, чаще перебивают, чаще задают вопросы, не подавая условного знака. Как в ситуации преподавания выбирать между двух зол? Пишут ли об этом или, может быть, вы на практике знаете, как разрешать такую ситуацию, когда мы вроде бы можем поэкспериментировать с формой преподавания, отойти от монолога в полилог, дискуссию, а с другой стороны, это риск дать мужчинам завладеть пространством дискуссии. Спасибо.

Ольга Плахотник: Вы знаете, опять же, к сожалению, нужно владеть языками, чтобы прочитать. Написано много очень хороших статей о том, как работать с аудиторией, где, например, учатся студенты и студентки, и где, уже будучи взрослыми или почти взрослыми, они демонстрируют какие-то выученные формы поведения. И я сама сталкивалась с этим, когда была наблюдательницей во время занятий, например, в американском университете, как часто именно юноши или мужчины захватывают власть, образно говоря, в аудитории. И как с этим работать, чтобы не применять грубую силу или запрет, что, в общем-то, тоже нехорошо, и что с этим делать? У меня нет ответа на этот вопрос. У меня, в общем-то, нет и очень большой власти разрешить эту ситуацию. У меня есть власть как у преподавательницы или лекторки, но я не выгляжу как мужчина. Наверное, и в этом дело. Если бы это был мой класс, в котором я преподаю, и обстоятельства сложились бы благоприятные, я, наверное, предложила бы вместе подумать или понаблюдать, что происходит, чтобы это заметили все. Опять же, некоторым мужчинам так и останется невыгодным признать свои привилегии, сказать: да нет, это вы все придумываете, накручиваете. Но я также знаю, что есть мужчины, готовые работать со своими привилегиями и быть солидарными с феминистками и с другими способами активизма. Я также знаю, что когда я работаю в аудитории, где находятся, например, только юноши или только девушки, там тут же выстраиваются свои иерархии, уже по другому признаку. Например, я когда-то работала в аудитории, где были только девушки, и у меня был курс по гендерной теории. Студентки очень живо интересовались, но в аудитории на всех занятиях доминировала одна студентка, которая была замужем. А все остальные были не замужем. И когда речь шла о гендере, о том, что такое в их понимании гендерная теория (про мужчин, женщин и отношения - в их понимании), то девушка, которая замужем, тут же заняла экспертную позицию. К ней очень прислушивались, и она этим очень радостно пользовалась, делилась опытом гендерных практик семейной жизни. Это очень важный вопрос, над ним стоит думать.

- Большое спасибо вам за лекцию, но, честно говоря, она несколько меня разочаровала. Я сам долгое время изучаю радикальную педагогику, но без фокуса на феминизм, скорее с фокусом на анархистские, либертарные эксперименты. Разочаровала меня именно тем, что в общем и целом была конформистская институциональная форма. Меня интересует скорее радикальная, анархистская сторона, существующая вне институтов и приводящая к радикальному подрыву существующего порядка. Потому что все равно в конце концов все университеты, даже американские, связаны с репродуцированием определенных привилегий. В конце концов, только определенные привилегированные люди могут в них учиться. И, соответственно, доступ к этой свободе в основном получают только люди определенного социально-экономического уровня. А что насчет проектов, которые ведут к таким каким-то радикальным изменениям существующего порядка? Один из главных анархистских тезисов гласит, что образование должно в корне изменить саму структуру общества. Не просто какой-то определенный аспект, например, сексуальность.

Ольга Плахотник: Спасибо за ваш комментарий. Действительно, все мои презентации называются радикальными педагогиками, но вы по ходу убедились, что какие-то из них более радикальные, какие-то чуть менее. Хотя те же либеральные феминистские педагогики могут контекстуально в каком-нибудь очень провинциальном или очень консервативном вузе вызвать просто скандал. Я планировала, если бы у нас пошло все очень быстро, посмотреть трейлер фильма, довольно популярного, называется «Улыбка Моны Лизы». Может быть, вы помните, главная героиня - учительница, ее играет прекрасная Джулия Робертс, она пришла преподавать историю искусств в 60-е годы в женский колледж. И она всего-навсего осмелилась не просто рассказывать о том, какие бывают искусства, художники, картины, но и поставить вопрос «А что такое искусство?» Для студенток. Студентки этого не знали, а в учебнике этого не написано. А кто решает, где начинается и где заканчивается искусство? В результате ее выгнали из колледжа, т.е. сама такая постановка вопроса в определенном контексте может звучать чрезвычайно радикально. Анархистские педагогики еще малоизвестны в наших краях, но, насколько я знаю, анархистский активизм, например, в Украине, действительно очень близок к квир и анархо-феминизму, он с такой очень серьезной квир-теоретической компонентой. Я думаю, современные анархические педагогики стоят в одном ряду с квир, с норм-критическими педагогиками. И мне также кажется, что не всегда они возможны или нужны внутри образовательных институций. А может быть, имеет смысл, об этом еще Фрейре писал, создавать образовательные площадки вне образовательных институций, чтобы даже духа этого не было на новой площадке.

- Здравствуйте, спасибо за лекцию. Вот, что мне не дает покоя. Вы упоминали такие практики, как защиту слабых, грубо говоря, когда преподавательница, понимая будущее, возможно, несладкое, девочек, выпускниц, давала им всякого рода поблажки. Но ведь таким образом мы взращиваем целое поколение угнетенных, которые затем будут поступать куда-то еще. Мы знаем, что сейчас практикуется в большинстве европейский вузов программа МВА с более низким балом для женщин, чем для мужчин. Фактически мы выращиваем вот это поколение угнетенных. И это ведь парадокс, потому что равенства нет, все равно есть группы, у которых есть поблажки и есть группы, у которых чуть больше привилегий. Это замкнутый круг, мы не приходим ни к чему новому. Вы не находите это действительно парадоксальным? Что с этим можно делать? И есть ли какие-то альтернативные пути?

Ольга Плахотник: Я уточню. Можно ли ситуацию квот, например, политических, считать чем-то параллельным поблажкам? Например, женские квоты в партии или парламенте. Хорошо, на самом деле это не очень важно. Я вспомнила о квотах, потому что меня часто о них спрашивают. Пару лет назад я участвовала в написании учебника для студенток бакалавриата, он вышел на украинском языке и называется «Гендер для медій: основи гендерної теорії», там была большая глава про квоты. У нас было соавторство, соредакторство, и мы много думали и дебатировали и пришли к такой идее: никакая мера, никакой шаг в феминистической борьбе и любой другой борьбе угнетенных не может считаться окончательным и не может быть однозначно хорошим. Каждый раз, когда мы делаем что-то и это нам удается, нам надо начинать критически смотреть на эту меру и понимать, какие новые исключения и угнетения она производит. Точно так же можно говорить о так называемых аффирмативных действиях или поблажках, как вы называете, которые установлены для представительниц угнетенных групп в странах развитой демократии, когда общество смотрит на людей и говорит: «О, у нас есть группа людей, которая угнетена и у которой всегда было меньше ресурсов, которые всегда были в худшей ситуации. Давайте мы им специально поможем, например, установим специальную квоту или более низкий проходной балл». Это может быть любая группа, не только женщины. Это может быть ромское население, это могут быть мигранты и так далее. Но грамотная политика состоит в том, что никакая мера не является а) однозначно и навсегда эффективной; б) окончательно решающей проблему. И никакая мера не может превратиться в источник исключений и новых угнетений. Думать и оставаться бдительными всегда. Что бы мы хорошего ни придумали, нужно быть готовыми, что оно уже завтра может перестать быть хорошим или казаться нам хорошим.

- Несколько коротких вопросов сразу, пожалуйста, может быть, ответите. Общее место - это призывы к демаскулинизации образования и некоторых отраслей деятельности. В Америке, например, выходили работы по поводу того, что мужики начинают убегать из тех сфер деятельности, где намечается доминирование женщин. Мне кажется, вы так понимаете, что проблема снимается вот этим вот постмодернистским подходом, т.е. этим заниматься не надо, это всякие политики от образования, от науки и так далее неправильно ставят вопрос? Или как вы к этому относитесь? Это же общее место, постоянно кричат, что нет мужиков в среднем образовании, дошкольном, еще в каких-то профессиях. И не надо? Или пусть? Квоты не помогут - они не идут туда.

Ольга Плахотник: Спасибо за вашу серию вопросов. Я попробую из них выкристаллизовать три и ответить на них по очереди. В реверсивном порядке - какие политики эффективнее, какие работают и какие не работают. Главная идея моей сегодняшней презентации состояла в том, что существуют разные виды феминистских педагогик, или анти-опрессивных педагогик, но ни одна их них взятая по отдельности не способна решить проблемы. И тот же Кевин Кумаширо, например, все время пишет о том, как важно чтобы все четыре работали. Может, даже одна учительница, одна преподавательница реализует, плавает от одной к другой, но чтобы все четыре стратегии работали, потому что все четыре нужны и у каждой свои сильные и слабые стороны. Вопрос первый. Вы сказали, что мужчины убегают из сфер, где начинают доминировать женщины. Установление причинно-следственых связей - это тоже не нейтральный процесс, а политический. И я бы переозначила эту закономерность таким образом, что из каких-то сфер начинают оттекать деньги, там понижаются зарплаты или везде растут, а у них не растут. Поэтому мужчины уходят оттуда в более оплачиваемые сферы, и на освободившиеся места приходят женщины. Так работает экономика. И это абстрактно. Феминизируются те сферы, где низкая зарплата или где понижается зарплата. Маскулинизируется или увеличивается процент мужчин в тех сферах, где растет зарплата. И третий вопрос - это школа. Это совершенно отдельный вопрос, потому что паники вокруг того, что в школах нет мужчин или их там становится меньше, - это страшно интересный вопрос. А в чем проблема? Ну, уменьшается процент мужчин. Ну и что? Ну, зарплаты там маленькие, мы можем это объяснить. Но такая постановка проблемы может также вызывать очень, я бы сказала, гетеросексистские и мизогинные риторики: «Ну как же, в школе нужны мужчины. Ведь дети не будут видеть мужчин и не будут знать, особенно мальчики, как вести себя». Будто только те мужчины, которые в школе, и определяют, будут ли вести себя мальчики как «мальчики». Вокруг проблемы мужчины в школе может возникать огромное количество паник, также гетеросексистских и гомофобных или других. Поэтому мы можем поставить вопрос, почему это плохо. Неужели женщины не демонстрируют весь спектр гендерного поведения, от маскулинности до крайней феминности, от строгости до мягкости? Неужели этого недостаточно? Это очень интересный вопрос и очень интересная проблема. Об этом интересно думать. Я не собираюсь отвечать, хорошо это или плохо, я просто говорю о том, что сама постановка проблемы может звучать очень политично и очень говоряще.

- Еще один маленький риторический вопрос как бы справа, хотя сижу я слева. Там прозвучало у Кумаширо, что любое знание должно рассматриваться как ситуативное. По-моему, это какой-то вульгарный анархистский подход, который уничтожает представление об образовании. Что вы по этому поводу думаете? И что, нельзя заниматься феминистскими и квир-подходами в образовании, если мы не являемся карикатурами на Пауля Фейрабенда или чем-либо подобным?

Ольга Плахотник: А Фейрабенд - это кто?

А это такой немецкий...

Ольга Плахотник: ...кинорежиссер?

Нет, это такой немецкий философ, который по гносеологии выдвигал подобные проблемы, но не в такой вульгарной форме как этот вот Кумаширо.

Ольга Плахотник: Спасибо за ваш комплимент. В англо-американской академии термин situated knowledge, ситуативное знание - очень устоявшийся, и уходит корнями минимум к двум феминистским теоретикиням. Это Донна Харрэуэй и Сара Хардинг, которые занимались феминистической эпистемологией, и которые показывали, или подрывали, скажем так, веру в возможность нейтрального аполитичного объективного знания. Сегодня идея с situated knowledge очень мощно разрабатывается в так называемой постконструкционистской феминистской теории. Опять же Донна Харрэуэй, Карен Барад. И очень серьезные работы по феминистской эпистемологии пишутся сейчас в Скандинавии (в Швеции), в Нидерландах также в этой теме работает очень серьезная школа (в Утрехтском университете). Об этом очень интересно думать и, конечно же, это одна из центральных линий квир-теории - понимать знание как социально сконструированное, как историческое, контекстуальное и политическое. Это Фуко и работы постфукианских авторов, т.е. это не вульгарный волюнтаризм, это очень серьезная теоретическая проблема.

И я, и многие тереотикини исходят из того, что феминизмов много, феминистских эпистемологий много. И мы не должны соревноваться, какая эпистемология правильная, мы только должны понимать, с какого места мы говорим. Мы очень хорошо должны понимать эпистемологическую позицию своего говорения и исследования.

- Дзякуй вам за лекцыю, за інфармацыю. Цудоўна, што вы тут і можна вас паслухаць. Маё пытанне датычыць адукацыі ў дзіцячым садку. Для мяне самой гэта стала нечаканым, таму што ў аўторак я павяла дзіця ў дзіцячы садок. У выніку ён туды больш хадзіць не будзе. Справа ў тым, што мяне не проста не пусцілі ў групу, мне сказалі, што ў мяне павінная быць даведка, я не магла прысутнічаць. Дзіця першы раз прыйшло ў садок. Я не магла пабыць з ім у групе. Усё ж такі яно туды зайшло, у яго адразу адабралі цацку. Іх усіх пасадзілі на крэслы, дзе яны ўсе плакалі. І мне сказалі, што гэта нармальна, яны будуць плакаць да Новага года. Мне не дазволілі пабыць нават у распранальні, таму што іншыя дзеці будуць думаць, чаму адна мама сядзіць, а іншыя не сядзяць, хаця яны не ведаюць, што я - мама. Адным словам, я была проста ў жаху, таму што з ранейшымі дзецьмі такога не было, т.б. сітуацыя абвастрылася. І калі я пайшла размаўляць, мяне павялі да намесніцы загадчыцы садка, яна размаўляла са мной вельмі некарэктна і тлумачыла мне потым, калі ўжо я вывела размову на больш карэктны ўзровень, што я проста не хачу адрываць дзіця ад сэрца, але павінная гэта зрабіць раз і назаўсёды, таму што дзіця цяпер - гэта дзіця ўстановы, а не маё. І таму ў мяне ўзнікла ўражанне, што праблема пачынаецца з садка. Дзеці, якім яшчэ няма трох гадоў, сядзяць і плачуць да Новага года. У іх адбіраюць цацкі, мамы туды не могуць зайсці бацькі. Мне растлумачылі, што такая сітуацыя і практыка ва ўсіх дашкольных установах нашай рэспублікі. А калі я сказала, што ёсць і іншыя практыкі ў іншых краінах, мне параілі пераехаць жыць у іншыя краіны, калі мне не падабаецца. Такім чынам, я ўбачыла корань праблемы нашага грамадства. Як можа быць выбудаваны супраціў уладзе ў дзіцячым садку? Кім?

Ольга Плахотник: Дзякуй за вашае пытанне. Спасибо за вопрос. Конечно, я вам очень сочувствую. Естественно, вы уже оторвали ребенка от сердца и отдали его в эту фабрику. На самом деле этого сложно избежать. Хотя, конечно, если вы знаете, в 70-80-е годы появилось очень мощное движение, теоретическое, интеллектуальное движение, которое назвалось критической педагогикой, и которое как раз и подвергло серьезной критике образовательные институции как фабрики по производству граждан. И появилась идея общества без школ. Я точно знаю, что в Украине сейчас с очень высокой скоростью растет процент детей, которые не ходят в школу и находятся на домашнем образовании, потому что их прогрессивные родители не желают отдавать своего ребенка на фабрику производства граждан, и желают образовывать ребенка дома. И есть механизмы юридические, которые это регулируют. В Швеции в детских садах реализуются упомянутые мною идеи норм-критических педагогик. Можно ли у нас в условиях государственного детского сада это делать [предложить более критическое и гуманное образование]? Только в форме активизма отдельных воспитательниц, преподавательниц. Если они этого хотят и это им интересно. На уровне закона такие вещи, наверное, нигде не могут быть установлены, потому что все-таки государство - это машина, которой нужны граждане, прошедшие правильную обработку через фабрику. Но вы знаете, в Харькове я помогала проводить тренинги для учительниц и воспитательниц детского сада, и у нас была группа воспитательниц обычных детских садов, которые загорались идеей самой либеральной версии фемпедагогики, возвращались в свои государственные детские сады и первым делом перемешивали игрушки, убирали границы между игровыми зонами (до этого были отдельные зоны для девочек и мальчиков). Они, по крайней мере, усвоили идею о том, что сегрегировать детей для игр, для занятий - это выстраивать между ними отношения неравенства, патриархатные эти все штуки. Они на уровне такого вот своего гражданского активизма что-то делали, придумывали несексистские праздники, какие-то инклюзивные мероприятия и так далее. Моя самая большая вера - это вера в отдельных активисток, энтузиасток, воспитательниц, учительниц, преподавательниц, для которых их работа - это их же активизм. И когда их станет много, когда эта критическая масса нарастет, тогда и образовательные институции начнут меняться. Или будут создаваться альтернативные, и старые будут вынуждены конкурировать с альтернативными и тоже начнут меняться. Тут может включиться рынок, но каким боком, мы не знаем, рынок - штука хитрая.

- Ольга, спасибо большое. Мне очень было интересно слушать в контексте вашего выступления на конференции в 2013 году у нас в Петербурге. И действительно интересно наблюдать за тем, как развивается ваше понимание. Очень здорово, надеюсь прочитать публикации. Вопрос у меня возник недавно, потому что раньше я просто никогда не сталкивался с этой стороной системы образования. Я имею в виду такие специальные учебные заведения, как, например, хореографические училища, цирковые училища. Там, где педагогика касается уже не знания, а больше телесной дрессуры. Известны ли вам какие-то публикации об осмыслении педагогического опыта в таких учебных заведениях с феминистской позиции, потому что я тоже занимался феминистской педагогикой и в свое время не встречал никаких публикаций на эту тему. И есть ли какие-то соображения, потому что телесная дрессура отличается, как мы понимаем, от дрессуры интеллектуальной.

Ольга Плахотник: Спасибо большое, Валерий, за вопрос. Я не встречала таких публикаций. Я могу немножко пофантазировать на эту тему, вернее, не то что пофантазировать, но я уверена, что когда фокус образования смещается с интеллектуального развития на телесное в рамках биодетерминизма, который нам указывает, что люди рождены либо мужчинами, либо женщинами, и их пол определяет затем их поведение и роль, то такого биодетерминизма в дрессуре тела будет гораздо больше. Это же, наверное, касается спорта. Спорт - это мощнейший институт гендерирования людей, именно людских тел. Это осуществляется начиная с уровня детских секций и заканчивая Олимпийскими играми и тестами на определение пола для атлеток. Феминистские практики сопротивления... Я не знаю, наверное, надо искать, наверное, где-то кто-то с этим работает чуть-чуть. Если мне будет попадаться, я вам перешлю.

Я кратко дополню ответ. На самом деле, если Валерию интересно, я могу прислать вам свою магистерскую работу, которая была посвящена профессиональному актёрскому образованию. Там не столько про возможные феминистские практики, а в большей степени про то, как эта система формирует «творческую личность». И это безумно, это страшно и тотально. И это про опыт постсоветского пространства, потому что это общий театральный опыт.

- Еще раз спасибо за лекцию. У меня такой вопрос. Вы упомянули, что сейчас наблюдается отход от гендерных и феминистских движений, изменений в том числе в образовании, т.е. наблюдается такая тенденция в том числе и в Швеции, где они наиболее широкое применение получили. На ваш взгляд, с чем это связано? Какие причины и, может быть, дальнейшие тенденции вы наблюдаете?

Ольга Плахотник: Спасибо за вопрос. Я думаю, что мир все-таки не однороден и тенденции немножко разные. Я говорила об Америке, имея в виду Соединенные Штаты и феминистские педагогики, их развитие и интенсивность, и феминистские движения. Наверное, можно немножко расширить мое обобщение и на Западную Европу тоже, говоря о неопатриархате, или неолиберализме и новом патриархате, т.е. патриархатном откате, который демонстрируется, который реально происходит сейчас и в Соединенных Штатах, и во многих странах Западной Европы, практически без исключения. Вы все знаете, как одна за другой в разных странах приходят к власти правые партии. Вы сейчас читаете про антимигрантские паники. Вы также можете себе представить, что в один и тот же год, когда в Соединенных Штатах, во всех штатах без исключения, были легализированы однополые браки, в нескольких штатах были запрещены аборты. И можно сказать, что если права ЛГБТ потихоньку, шаг за шагом набирают силу и добиваются хоть небольшого прогресса в разных местах, то права женщин, особенно репродуктивные права женщин, сдают позиции, и это связано с новым патриархатом и с ослаблением феминистского движения в целом. И, соответственно, ослабевают феминистские педагогики и феминистские интервенции в образование. Есть очень интересная польская исследовательница Агнешка Граф. Она написала книжку «Мир без женщин», описывая, как женщины плечом к плечу с мужчинами добывали независимость Польши в рамках движения «Солидарность». И как только Польша стала независимой, «Солидарность» победила, следующим шагом польский парламент запретил аборты и вытеснил, вытолкнул женщин из рядов политических субъектов. Поэтому Агнешка Граф выдвинула идею о том, что права женщин и гендерная проблематика - это последний бастион. ЛГБТ получат все права, цветные люди получат все права, трансгендеры, кто угодно, а репродуктивные права женщин останутся последним бастионом. Пока что то, как движутся изменения на карте мира с репродуктивными правами, это доказывает.

- Вы же говорили, что придерживаетесь интерсубъективного феминизма. И вот сейчас вы говорите, что есть женщины и есть лесбиянки, есть женщины и есть черные женщины, есть женщины и трансгендерные женщины, т.е. это, мне кажется, немножко противоречит друг другу.

Ольга Плахотник: Когда я говорю, это всегда звучит хуже, чем когда я пишу и у меня есть время подумать и выстроить фразу. И, наверное, в каких-то местах я могу быть нелогичной. Если хотите, да, я могу звучать нелогично, но я могу пояснить, что как для квир-исследовательницы для меня понятие женщины проблемно. Но я использую его стратегически для своего активизма и для своей работы. Будем считать это стратегическим эссенциализмом. Я ответила на ваш вопрос?

Мы все говорим огромное спасибо. Это было очень здорово. И той нотой, на которой мы закончили - разговором про женские права, про репродуктивные права - мы также отлично подошли к нашему кинопоказу. Через 30 минут, ровно в восемь часов, приходите смотреть кино. Сегодня киновечер посвящен теме «Мое тело - мое дело». Это про разные аспекты телесности, сексуальности и всего того, что можно потрогать, посмотреть, увидеть.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru

Введение

Заключение

Список использованной литературы

Приложение (Анкета «Эффективность руководства женщин»)

Введение

Движение женщин за равноправие в начале XX века было интернациональным феноменом, но масштабы, характер и формы движений, а также риторика феминисток определялись конкретными социально-политическими условиями, культурно-историческими традициями того или иного общества.

Феминистские идеи и сегодня сохраняют свою актуальность. Пусть многого женщины уже добились, но подлинного равноправия в обществе пока нет. По-прежнему в политике и экономике главенствуют мужчины, с сомнением относятся к прогрессивным, деловым женщинам. На бумаге законы провозглашают равноправие, а на деле - преобладают старые, патриархальные устои в семье, мужчина по-прежнему считает себя хозяином в доме и в обществе.

Во время написания работы мной были использованы труды российских и зарубежных ученых: Н. Новиковой, А. Темкиной, С. де Боувар, С. Эванс и других, а так же статьи в периодических изданиях.

Феминизм в отечественной историографии долгое время считался частью рабочего и социалистического движения. Самостоятельно этот вопрос не рассматривался и поэтому не получил широкого развития, отсюда немногочисленность отечественной литературы. Основными источниками были книги “Второй пол” Симоны де Бовуар, “Рожденная для свободы” Сары Эванс и сборник “Феминизм: проза, мемуары, письма, эссе”. Симона де Бовуар обращается в своем повествовании к мифам и легендам о «тайне пола», о «загадке женской души», созданным, по ее словам, мужчинами. В книге Сары Эванс раскрывается история жизни американских женщин, начиная с 16в. Она пишет о том, как американская женщина с давних времен пыталась изменить отведенные ей рамки. Отсюда взрыв социальной активности, приведший к созданию целого ряда неформальных объединений.

В центре книги разнообразные судьбы американских женщин - коренных американок, первооткрывательниц, рабынь, иммигранток, фабричных работниц, матерей и домохозяек. Женское движение, по мнению Сары Эванс - это скрытый источник демократизации общества. В сборник включены произведения разных жанров - эссе, мемуары, письма и отрывки из художественных произведений известных общественных деятелей и литераторов - Ж. Санд, А. Адамс, Г. Ибсена, С. Энтони и др. Включенные в сборник произведения отражают историю 150-летней борьбы женщин за свои права - со времен Американской революции по сороковые годы XX в. Среди проблем, о которых идет речь в сборнике - брак как инструмент подавления и эксплуатации, желание женщины самой распоряжаться своей свободой, экономическая зависимость женщины.

Объект работы - феминизм.

Предмет работы - женщины в современном обществе.

Цель данной работы - исследование феминизма в современном обществе.

выявить сущность современного феминизма;

исследование женщин в бизнесе.

Глава 1. Сущность современного феминизма

1.1 Феминизм во второй половине XX века

Пробуждение, или “женское возрождение” началось в 60-е годы. Его эпицентром стали США, где именно в эти годы наблюдалась активизация демократических процессов, направленных на ликвидацию различных форм дискриминации, и прежде всего расизма. Женское движение обрело новые, зачастую радикальные формы, что нашло отражение в его названии - “женское освободительное движение”.

Новая волна борьбы за эмансипацию была обусловлена структурными изменениями в социуме и, прежде всего, - значительным увеличением доли женского труда в общественном производстве. Так, к 1960 г. в США женщины составляли более одной трети трудовых ресурсов страны, при этом 54% трудящихся женщин были замужними, а 33% имели детей, что свидетельствует об экономических факторах, побуждавших женщин включаться в общественную производственную практику.

Феминистское движение 60-х - начала 70-х годов получило несколько экстравагантную окраску, проявляясь в вызывающих, даже шокирующих традиционно настроенную общественность непривычных лозунгах, формах выражения протеста. Стремясь к пробуждению женского самосознания, освобождению общественного мнения от инерции патриархально ориентированных нравственных установок, феминистки использовали, например, приемы “площадного театра”. В листовках возникшей в 1968 г. американской организации под скандальным названием “Ведьма” говорилось: “Все, что репрессивно, имеет исключительно мужскую ориентацию, завистливо, отмечено пуританством и авторитарностью, должно стать мишенью вашей критики. Ваше оружие - ваше безграничное прекрасное воображение. Ваша сила исходит от вас самих, как от женщин, и она многократно усиливается от совместной работы с вашими сестрами. Ваш долг - освободить ваших братьев (хотят они этого или нет) и самих себя от стереотипов половых ролей. Шатерникова М. Откуда растет феминизм? // Вестник МГУ. - 2014. - № 16. - С.25.

Шокирующий характер носили не только формы феминистского протеста, но и его содержание. Критике подвергались те устои общества, которые способствовали, по мнению феминисток, закреплению неравноправного положения женщин: замужество, материнство и т.п. Логика рассуждений сводилась приблизительно к следующему: “В браке, согласно закону, мужчина и женщина - одно лицо, то есть само бытие или правовое существование женщины прекращается с началом ее замужества. Ибо “одно” всегда подразумевает мужское господство”.

Экстремизм феминистского движения имел позитивные и негативные последствия. С одной стороны, он содействовал пробуждению женского самосознания, а с другой - давал повод для дискредитации, позволял оппонентам обвинять феминисток в том, что у них комплекс неполноценности, нездоровое пристрастие к власти, склонность к половой распущенности и т.д.

Феминизм, как и всякое другое политическое движение, не мог избежать радикализма, “левизны” как своего рода болезни роста. Потребовалось время, чтобы пришли зрелость оценок, умеренность и взвешенность действий, наконец, теоретическая обоснованность. Этому в значительной степени способствовало создание сети так называемых женских исследований, призванных одновременно вести просветительскую работу и подводить научный фундамент под движение за освобождение женщин. Женские исследования стали неотъемлемой частью учебных программ многих университетов, появилось немало специализированных научно-исследовательских центров.

В 70-е годы повсеместно в западных университетах возникают центры “женских” или “феминистских” исследований с особыми программами, включающими специалистов по биологии, физиологии, антропологии, этнографии, философии, истории, филологии. В них переместился спор, разделивший феминистов на сторонников “эгалитарного” подхода и проповедников “женской субъективности”. С распространением женских исследований спор этот не только не разрешился, но развел оппонентов в разные стороны. Брайсон В. Политическая теория феминизма. / Пер. с англ. - М., 2011. С.145.

Свой выход из этого тупика предложили исследователи, строившие анализ, исходя из сопоставления “мужской” и “женской” ролей в разных ситуациях в разные периоды. Они предложили ввести новое понятие “гендер” (от англ. gender - род). В русском языке это понятие можно раскрыть только смысловой фразой: “социальные отношения пола”, или социально закрепленное разделение ролей на мужские и женские. Они стремятся перевести анализ отношений пола с биологического уровня на социальный, чтобы, наконец, отказаться от постулата о “природном назначении пола”; показать, что понятие “пол” принадлежит к числу таких же смыслообразующих понятий, как “класс” или “раса”.

В 70-80-е годы международным сообществом приняты документы, которые призывают к ликвидации всех форм дискриминации женщины. В них женщина признается таким же полноценным субъектом истории, как и мужчина, а ее личность оценивается выше, чем ее “природное назначение”, в них подчеркивается, что рождение детей, продолжение рода - это право, а не обязанность женщины.

Начатая в 60-е годы “женская революция” шла под лозунгом: “Если женщина имеет право на половину рая, то она имеет право и на половину власти на земле!” - в 80-90-е годы вынудила власть имущих потесниться и впустить, наконец, и женщин во все структуры управления обществом. Эти структуры из однополых мужских стали превращаться в “смешанные”. Суфражистки, бабушки американок конца 20в., порадовались бы увеличению числа женщин - членов политических партий. В 1969г. женщины занимали только 3,5% должностей в штатах, к 1986г. эта цифра выросла до 13%. В местных органах власти их представительство составляло 4% в 1975г. и 10% в 1981г. Доля женщин в парламенте США составляет 11,2%, в Великобритании - 7,8%. . И эти цифры продолжают расти, хотя и очень медленно. Таким образом, “женская революция” изменила представление о роли женщины в современном обществе. К середине 90-х мужчины занимают 375 мест в Палате Представителей конгресса США - женщины только 60. В Сенате 87 мужчин и 13 женщин. На высших министерских постах в Администрации Президента Буша работает 4 женщины. В компаниях, принадлежащих женщинам, работает каждый четвертый американец. Но при этом, только 12.4% женщин являются членами советов директоров крупнейших американских компаний. Брайсон В. Политическая теория феминизма. / Пер. с англ. - М., 2011. С.147.

В 1961 году президент США Джон Кеннеди создал первую в мире специальную структуру - Президентскую Комиссию по Защите Прав Женщин (President"s Commission on the Status of Women). Во главе этой организации стала Элеанор Рузвельт, вдова президента Франклина Рузвельта и автор Всемирной Декларации Прав Человека. Комиссия следила за соблюдением прав женщин на рабочем месте. В 1963 году Конгресс США обязал всех работодателей за одну и ту же работу платить женщинам также как и мужчинам.

В 1964 году в США была законодательно запрещена дискриминация по расовому и половому признаку. Создана влиятельная Комиссия по Равным Возможностям на Работе (Equal Employment Opportunity Commission), которая ставила своей целью расследовать факты подобной дискриминации. Там же. С.148.

Феминизм распространился по свету с такой быстротой только потому, что повсюду мог использовать уже существовавшие традиции общественной деятельности. Феминизм воспринял основополагающие нормы эпохи гуманизма и Просвещения, согласно которым человек есть существо, воздействующее на окружающую среду и на самого себя, изменяя и творя. Однако, в патриархальном обществе мужчина присвоил себе активную роль и право на воплощение этих особенностей человеческого рода. Целью феминизма является, таким образом, освобождение женщин от ограничений, навязанных мужчинами, предоставление ей равных возможностей участвовать в творческом процессе, в истории.

Феминизм вырос из других движений, направленных на реформирование общества. В США одним из предков феминизма стало движение за освобождение чернокожего населения, другим - студенческое движение. В Великобритании и западноевропейских странах современный феминизм уходит своими корнями в радикальное студенческое движение 60-х годов.

С начала 60-х годов начинает оформляться радикальная ветвь американского феминизма -- “освободительное движение”. Это течение вырастало постепенно из движения “новых левых”, одновременно являясь реакцией и протестом на студенческую революцию. Студентки с энтузиазмом принимали участие в университетских выступлениях, в сидячих забастовках, маршах протеста против сегрегации на Юге, в антивоенных митингах-диспутах против войны во Вьетнаме. Но постепенно они начинают испытывать неудовлетворение отводимой им ролью в молодежном движении. Разочарование было связано с процессом осознания своей полной отстраненности от руководства и принятия решений в ново-левых неформальных группах и организациях. “Новое левое” движение было первым в истории Соединенных Штатов массовым выступлением молодых людей из среднего класса против институтов и ценностей западной демократии. Критика и идейный нигилизм новых радикалов касались всей системы ценностей и институтов “прогнившей индустриальной цивилизации”. Жеребкина И. «Прочти мое желание…» Посмодернизм. Психоанализ. Феминизм. М., 2014. С.76.

При этом оказалось, что, подвергнув сомнению политические идеалы “стопроцентного американизма”, бросив вызов буржуазной “американской мечте”, “новые левые”, как и “старые”, подвергли сомнению ценности и практику патриархата. Требования эгалитарной демократии и “демократии участия” не распространяются на систему гендерных отношений. Соратницы по движению, отважившиеся отойти от уготованной роли канцелярских и кухонных помощниц и поставить на повестку дня молодежных собраний проблему равных прав женщин, встречали грубые насмешки, издевательства и полное неприятие. Лидер влиятельной радикальной организации Студенческого координационного комитета ненасильственных действий прославился на всю страну своей “шутливой” реакцией на вопрос о положении женщин. “Единственное положение женщин в нашей политической организации” - публично заявил он, - это распростертое”.

Выходящие в знак протеста из студенческих групп женщины формируют собственные сообщества и организации. Их новой концепцией становится лозунг “Личное является политическим”. Декларация “освободительного крыла” создавала основу для коллективных стратегий и действий, отличных от практик либерального феминизма. Основной формой их деятельности стали создаваемые неформальные небольшие дискуссионные группы “роста самосознания” (conscious-raising). Осознание персональной женской депривации и личного опыта, как политической проблемы и как социальной модели неравенства женщин, как группы неизбежно вело, по мнению организаторов, к формированию коллективной идентичности и новой солидарной активности. “Личный опыт и личные переживания дают основания говорить об общей проблеме угнетения всех женщин,” -- говорилось в Манифесте “Красных чулок”, влиятельной радикальной группы из Нью-Йорка. -- “Мужское доминирование -- это старейшая форма господства и эксплуатации женщин. Рост самосознания -- это не психотерапия, это развитие солидарного классового сознания женщин. Наша цель -- освобождение от всех видов подавления женской личности. Жеребкина И. «Прочти мое желание…» Посмодернизм. Психоанализ. Феминизм. М., 2014. С.78.

Любая женщина или женская группа могла начать деятельность на уровне местной общины, города или штата.

В многочисленных группах “роста сознания” и “повышения личностной самооценки” их участницы по-новому осмысливали хорошо известную дискуссию “сходство -- различие”. В радикальном течении женское различие, противостоящее пониманию равенства как одинаковости, перестает быть ругательным термином. По инициативе женских групп формируются альтернативные женские “контркультурные” социальные институты и практики. С конца 60-х годов появляются феминистские издания, книжные магазины, кафе, детские сады, женские клиники и центры женского здоровья и планирования семьи, кризисные центры для женщин, подвергшихся сексуальному и домашнему насилию. По своему размаху “освободительное” женское движение к середине 70-х годов начинает превосходить масштабы антивоенных и молодежных выступлений. Эванс С. Рожденная для свободы. / Пер с англ. - М., 2013. С.107.

Феминистский вызов становится ведущей темой средств массовой информации. Движение за права женщин не вызывало такого резонанса. Реформизм женских либеральных организаций 60-х годов, в целом, вписывался в рамки демократической системы США, в то время как радикализм освободительных групп грозил разрушением многовековых социокультурных ценностей, институтов и политик.

Проблематизация сексуальных отношений, как политических отношений власти и подчинения обострила раскол внутри феминизма в 80-е годы. Выделение лесбийского крыла в радикальном движении и идеологическое обоснование женской гомосексуальности, как ведущей стратегии женского освобождения вызвало резкий антагонизм со стороны либеральных организаций. По мнению одного из известных теоретиков этого течения Шарлотты Банч, “реформисты определяют проблему как частный вопрос; между тем для нас это форма политического восстания против социального конструирования женской сексуальной ущербности и вторичности, а также борьба с мужской властью и угнетением”.

Создавая собственные организации и дистанцируясь от мужского гомосексуального движения, лесбийское сообщество 1970-х годов настаивало на принципиальной важности борьбы с принудительной гетеросексуалъностью. Поскольку господствовавшие сексуальные практики исключали возможность осознания и удовлетворения собственно женских сексуальных желаний, то именно этот проект, по их убеждению, обеспечивал основу для утверждения равноправия как социокультурной нормы. По мере охлаждения феминистских дискуссий провозглашение гомосексуальности перестает быть актом политического протеста. С середины 80-х годов в контексте соблюдения гражданских прав сексуальных меньшинств данная тема становится частью программных требований либеральных организаций. Эванс С. Рожденная для свободы. / Пер с англ. - М., 2013. С.108.

С середины 70-х годов, вслед за лесбийским, в рамках женского движения США начинает оформляться течение черного феминизма. Известные журналистки, будущие популярные писательницы Элис Уокер, Нобелевский лауреат Тони Моррисон, Анджела Дэвис первыми в своих работах поставили проблему двойной идентичности и двойного угнетения чернокожих американок. Вовлеченные в 60-е годы в движение за гражданские права афро-американцев, они проделали в своей идейной эволюции тот же путь, что и их белые соратницы из молодежных организаций. Обнаружение маргинальности женской ситуации не только в традиционно патриархатном американском обществе, но и в новых либеральных и радикальных концепциях афро-американского освобождения неизбежно привело их в ряды феминисток, неотвратимо вызвав обвинения в предательстве интересов расовой солидарности со стороны приверженцев нового программного лозунга борьбы “власть черным”.

Для самих черных феминисток путь обретения женской солидарности протеста тоже не мог быть простым и гладким. Серьезным барьером на этом пути и главным объектом критики становилось то, что опыт чернокожих женщин не был включен в созданные белым феминизмом модели женского освобождения. В этом смысле концепции и практики обоих ветвей движения предыдущих десятилетий полностью игнорировали социальные, расовые и этнические различия среди женщин. Либеральная и радикальная парадигмы феминизма, выстроенные исключительно на опыте белых, образованных женщин среднего класса, воспроизводили, по мнению цветных феминисток, властную иерархию среди самих женщин. Создаваемый ими механизм по обеспечению формального индивидуального равенства, не учитывающий двойную эксплуатацию женщин из расовых, этнических меньшинств и низших социальных слоев, оказывался неработающим, а подчас ухудшающим статус этих женщин. Одна из самых известных теоретиков черного феминизма Белл Хукc писала в своей книге “Феминистская теория: от края к центру” о необходимости не ограничивать рамки феминизма стремлением к достижению одинакового социального статуса с мужчинами. Бовуар С. де. Второй пол. / Пер. с фр. - М.: Гардарика, 2014. С.54.

Добавление отсутствующих элементов анализа неизбежно вносит раскол в феминистскую среду, но при этом расширяет границы феминизма до понимания всей совокупности многообразных систем господства, взаимозависимости форм угнетения по признаку пола, расы и класса. Отождествление угнетения исключительно с мужским доминированием обозначало, по мнению Хукс, слабость либерального и радикального политического анализа и затрудняло формирование жизнеспособных стратегий, способность мужчин и женщин быть подчиняемыми -- общая точка их соприкосновения. Эта идея становится ключевой в формировании многокультурного феминизма 1980-1990-х годов.

“Феминизм различий”, или множественность феминизмов определяли новый этап в идеологии и практиках женского движения США в 1980-1990-е годы. На смену коллективным действиям 1960-1970-х годов приходит институциализация женского движения в процесс принятия решений по широкому спектру гендерной политики. Академический статус новых университетских программ по женским и гендерным исследованиям утверждал признание эпистемологических возможностей феминистских концепций. В последнее десятилетие XX века становится очевидной интеграция многих феминистских ценностей в структуру национального самосознания и жизненной философии американцев. Правовое признание и уважение к различиям любого рода определяло формулирование принципов многокультурного плюрализма в 1990-е годы и эволюцию американской модели демократии. Бовуар С. де. Второй пол. / Пер. с фр. - М.: Гардарика, 2014. С.60.

1.2 Основные направления современного феминизма

Вроде как «феминизм» - американское явление, вернее сейчас оно уже не американское, а глобальное, общемировое, но родилось оно в Америке - так, по крайне мере, утверждают. Может быть, так оно и есть. Я чуть коснулся в рассказе о Нью-Йорке этой темы. Теперь хотел бы остановиться поподробнее.

Феминизм, о котором идёт речь - явление 80-90-х годов прошлого столетия, когда женщины стали мужчинами. И началось… Разнообразные суды по правам, казусы обвинений в «сексуальных домогательствах» - это когда женщине кажется, что мужчина посмотрел на женщину как на объект желания. Об этом всём ранее мы знали только понаслышке - сейчас многое докатилось и до нас.

Женщина стала мужчиной, обвинив мужчину в том, что ей пришлось это сделать - может она и права в чём-то - я не оспариваю её право, не укоряю - просто размышляю. Она пошла по головам, через трупы, сквозь небоскребы, человеческие души - пошла быстро, уверенно - только куда пошла?

Конечно, о роли женщин много говорилось. Платон в своем «Государстве» - одной из самых сильнейших своих работ - безусловно, при рассмотрении идеального государства рассматривал все его составные части: общество, ячейка общества - семья, составляющие семьи - мужчина и женщина. Таким образом, он рассматривал идеальную женщину в идеальном государстве.

У него как раз был рассмотрен внимательно процесс, почему женщины не могут заниматься тем же, чем занимаются мужчины, почему не могут и в чем различие меж ними и мужами, если оное есть. Замечательное сравнение оттуда: может ли плешивый и волосатый быть сапожником? Они же разные? Нужно понять, по Платону, чем они разнятся, чтобы вдумчиво объяснить - могут они заниматься одним и тем же или нет. Попкова Л. Теория и практика современного феминизма: женское движение в США. СПб., 2014. С.24.

Мужчина - добытчик и страж, а почему женщина не может быть добытчиком и стражем? О каких критериях разграничения нужно говорить? Согласно Платону, идеальный мужчина должен был в совершенстве владеть гимнастическим искусством - ему давался ряд упражнений, для более эффективного результата которые нужно было выполнять обнаженным. В самом начале это вызывало у общества насмешки, но потом они испарились, поскольку результаты говорили сами за себя. Отсюда следовали размышления по поводу того, что тогда и женщины должны заниматься нагими, а это может быть недостаточно разумным: ведь и в достаточно преклонном возрасте мужчины занимаются нагими, уже тогда, когда они лишены привлекательности молодости. Как же это переживут женщины преклонного возраста, если они равны и в этом?

Тем не менее, размышляя подробно, Платон пришел к выводу, что женщина может заниматься тем же, что и мужчина, но так как она слабее его физически, то нагрузки у неё должно быть меньше. При этом у женщины есть еще и определенная иная роль, так что это компенсирует женщине некую разницу с противоположным полом. Однако она может быть и воином и стражем наравне с мужчиной, ежели того пожелает. Очень увлекательные суждения у Платона, да и помимо Платона многие позже касались этого вопроса.

Видимо, очередной раз женщина решила доказать, что она может заниматься тем, чем занимается мужчина, но уже не по-платоновски, а с той точки зрения, что она может этим заниматься не хуже, не наравне, а даже лучше - что она сильнее, значимее. Говоря о равенстве и равноправии, феминистки поставили себя на первое место. Что-то в этом не так. Другое дело, когда мужчина, вознося тебя, как женщину, ставит тебя на первое место. Это аналогично тому, когда другие видят в тебе заслуги и отмечают их, а другое дело, когда ты сам говоришь о них беспрестанно.

В очередной раз женщину соблазнили, разумеется, совратили духовно, чем вызывали её трагедию - соблазнили теорией потребления, модой и подиумом, слоганами типа «Ты этого достойна - возьми это! Ты можешь!» В результате такого, на первый взгляд, как бы женского, Женщина стала похожа на мужчину, похожей уже по всем критериям, и такая женщина уже даже и внешне ассимилируется с мужским архитипом. Попкова Л. Теория и практика современного феминизма: женское движение в США. СПб., 2014. С.27.

В Америке произошло следующее: в таких мегаполисах, как Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Сан-Франциско, Чикаго, Бостон, где живёт основная часть населения, вообще мужчин поменьше и большая часть мужчин-немужчин. Мужчины, которые более-менее дееспособны, привлекательны в плане будущего замужества и отцовства, отвернулись от феминисток.

Чувствуется, что сейчас пошли волной смешанные браки - мужчина в Америке, достигнув брачного возраста, не смотрит на женщин, качающих права, называющих всех особей противоположного пола «козлами». Везде повсеместно пошли браки с европейскими женщинами - француженками, итальянками, испанками, скандинавками, а более того - с восточными женщинами - из Азии плюс красавицы Панамы, Эквадора, Гватемалы, потому как там еще женщины классически женственны. Я знаю одну достойную пару - женщина-азиатка, очень известная для своего возраста, занимает достаточно высокий пост и может на работе «разрулить», «выстроить» целые цеха за океаном, которые работают на их корпорацию, но… муж для неё МУЖ! Видимо, эта традиция идёт с Востока - женщина делает всё для того, чтобы муж был лучше - потому как это и она в муже. Он для неё - царь и Бог. И у них очень хорошие отношения в семье. Мужчина, в свою очередь, её носит на руках, он не смотрит на неё как на своё бесплатное приложение, как на нечто второстепенное в их союзе. Вот это и есть, наверное, единство «Инь-Янь», свойственное Азии, когда люди друг друга не взаимоиспользуют, а взаимодополняют. Темкина А. А. Феминизм: Запад и Россия // Преображение. - 2015. - №3. - С.41.

В это же время в офисах огромное количество молодых американских женщин - одиноких, озлобленных. Да даже если кто-то из них с кем-то и встречается, частенько случается следующее: симпатичная девушка, а он… невзрачный, бесхарактерный, никакой - дундук. А где ей лучше найти? И видя его несостоятельность, она поносит его за глаза, ещё больше гнобит его и всё равно остаётся с ним, дабы не быть одинокой.

А какая женщина сознается в своих ошибках? И коллективный феминистский разум никогда не сознается в том, что он делает что-то не то (хотя может всё и верно, так и надо - я ведь, сам грешник, просто рассуждаю со своей грешной точки зрения).

И феминизм ещё огалтелее пошёл вперед - это очень сильно видно на улице, когда бегут глаза, лишенные любви, которые сами же себя её и лишили - нервные, агрессивные, готовые кинуться на любого - мужчины буквально от них шарахаются - к ним не подойти, их много и они несутся неведомо куда. Куда? Там же.

И до нашей страны это докатилось тоже. Может быть, до нью-йоркских феминисток еще далеко, но где-то уже рядышком - так называемые «self made women», у каждой свой бизнес.

Наиболее важной составляющей феминизма является его постепенная эволюция. Содержанием этой эволюции становится сдвиг в сторону многокультурного феминизма, множественности феминизмов или феминизмов различий. До этого времени идея женской идентичности, на которой делали основной акцент либеральный и радикальный феминизм, затрудняла концептуализацию многообразия женского опыта. Опыт белых, хорошо образованных женщин из среднего класса брался за норму, игнорируя исторические и социокультурные условия других женских групп, более маргинальных. Многокультурный феминизм утверждал, что признание женских различий и конфликтов -- часть здорового политического процесса. Шенар А. Куда идет феминистское движение? / Пер. с англ. // Сегодня. - 2014. - №23. - С.4.

С приобретением опыта политической деятельности женщины стали и более уверенными в себе, в своих силах. Создается впечатление, что современное движение за освобождение женщин шло сходным путем. На начальном его этапе разворачивалась борьба за достижение одних и тех же конкретных целей - таких как право на аборт, право развода, правовое преследование насильников и мужчин, избивающих своих жен.

Ключевым словом было “право выбора”: женщины стремились сами распоряжаться собственной жизнью и, прежде всего - собственным телом.

Еще одной важной сферой деятельности женского движения на современном этапе стал рынок труда. Здесь борьба женщин ведется за право на получение работы, равенство возможностей продвижения по ступеням карьеры, равную оплату за равный труд. Выдвигается требование отмены законодательных актов, призванных якобы “защищать”, а на самом деле дискриминационных по отношению к ним.

В феминизме рассматривается не опыт пола, а опыт рода (gender), "мужественность" и "женственность" - не биолого-анатомические, а культурно-психологические характеристики, поскольку проявления пола и биологическая сексуальность существуют только как продукт "очеловеченных взаимодействий". Приписывать родовые представления, присущие данной культуре, самой "природе человека", его половым характеристикам, согласно феминизму, - значит некритически принимать ряд скрытых патриархальных посылок - определенный тип разделения труда, иерархический принцип подчинения молодых старшим, абстактно-технологическое понимание науки, философии, прогресса и т.д. Эти установки имеют, согласно феминизму, культурно-историческую природу и несводимы ни к собственно экономическим, ни к правовым причинам. С учетом этих посылок отношения между полами понимаются в феминизме как один из типов проявления властных отношений, поскольку под видом "объективности" воспроизводится ситуация, когда одна часть человеческого рода, имея свои собственные интересы, одновременно репрезентирует и интересы другой его части. это соответствует специфическому пониманию "объективности", складывающемуся через научные представления, несущие на себе печать "маскулинистской ориентации". В культурах такого типа, по мнению теоретиков феминизма, женщина представлена лишь как "Другой".

Представители феминизма считают, что схемы рационального контроля, предписываемые обществом мужчинам и женщинам, по сути дела, различаются, при этом тип женской духовности остается в принципе невостребованным. Базисные схематизмы культуры осваиваются лишь в их маскулинистском проявлении. Поэтому цель феминизма - выведение женской духовности из "сферы молчания". Признается принципиальная недостаточность традиционного теоретического анализа и необходимость политических действий.

Таким образом, феминизм вызывает существенные и необратимые изменения в жизни женщины, во всем, что имеет отношение к ее социальному статусу, ее месту в обществе. Феминизм очень сильно меняет картину мира в политическом и экономическом аспекте, выводя на арену ранее скрытые, а теперь все быстрее и быстрее набирающие вес силы. В настоящее время феминизм остается жизненным и заметным социальным движением, достигшим наибольших успехов в области культуры. Несмотря на громкие предсказания постфеминистской эры, продолжающееся социальное неравенство женщин и его искоренение остаются в центре внимания феминизма во всех его формах.

Глава 2. Исследование женщин в бизнесе

2.1 Возможности занятия женщинами лидирующих позиций в управлении предприятием

Женщина в бизнесе - не исключение, а закономерность развития предпринимательства в современной России - верно, подтверждается данными анкетных исследований и общей статистики; закономерностями роста доли участия женщин в сфере предпринимательства. В частности, в промышленности, сельском хозяйстве, оптовой торговле, деятельности по обеспечению функционирования рынка, финансовой сфере доля женщин-предпринимателей составляет от 13% (в промышленности) до 20% (финансы). И наиболее активно осваиваются женщинами розничная торговля, общепит, наука, культура, здравоохранение, где доля предпринимательниц составляет от 39% (в розничной торговле) до 56% (в науке). Такие выводы согласуются с данными других опросов, что подтверждает их обоснованность.

За последние годы доля женщин в бизнесе возрастает быстрыми темпами. Гендерные стереотипы в современной России при рассмотрении возможности занятия женщинами лидирующих позиций в управлении предприятием достаточно сильны, однако, условия рынка привели к их смягчению. Это выразилось в том, что число женщин, занимающих лидирующие позиции в фирмах, за последние 5 лет неуклонно растет. Комаров Е.И. Женщина-руководитель. М., 2013. С.46.

Появились истинно «женские» отрасли предпринимательства (розничная торговля, сфера услуг и др.), в которых доля женщин-руководителей значительно опережает мужчин. Результаты исследований подтверждают приоритетность сфер обслуживания и торговли в женском предпринимательстве. По данным исследования, 45% женщин возглавляют предприятия с численностью занятых до 10 человек и 55% - с численностью занятых от 10 до 30 человек. По мнению автора опроса, это связано с тем, что женское предпринимательство в основном развито в тех отраслях, технология которых не требует большого количества работников.

Женщина имеет возможность выступать в роли субъекта предпринимательских отношений наравне с мужчинами - неверно, мужчины имеют преимущества как при трудоустройстве, так и при некоторых других взаимоотношениях в сфере бизнеса - подтверждается данными анкетирования и анализом результатов наблюдения.

Шестьсот опрошенных женщин в возрасте от 20 до 55 лет (из них 3,2% предприниматели) считают, что у женщин в отличие от мужчин намного меньше возможностей для профессионального роста, продвижения по службе, занятия высокой должности. По мнению респондентов, этому мешают семейные обязанности, отнимающие много времени (55%), трудности в совмещении работы и семьи (38%), а также предвзятое отношение мужчин (19,2%). Комаров Е.И. Женщина-руководитель. М., 2013. С.48.

Результаты исследования Института социологии РАН показали следующее: на вопрос, почему женщины не могут успешно руководить бизнесом, респонденты назвали следующие причины: 22% просто считают, что женщины вообще не способны заниматься делами; 22% сочувствуют женщинам, но им труднее получить поддержку со стороны официальных лиц, взять кредит в банке и пр.; 12% обратили внимание на то, что женщинам почему-то труднее получить соответствующее образование; а 21% отмечают сопротивление родных, близких, семьи их занятию бизнесом.

Для успешного ведения бизнеса вопрос половой принадлежности не является основным - верно, поскольку на первый план выходят конкретные характеристики возможностей личности, будь то женщина или мужчина - подтверждается данными статистики и анализом результатов наблюдения.

Практика показывает, что женщины могут руководить успешно, и имеется уже довольно много женщин, занимающих руководящие посты. По данным Госкомстата, уже в 1994г. среди совладельцев коммерческих товариществ с ограниченной ответственностью (а их более 900 тыс.) женщины составляли 39%, кооперативов - 23%, предпринимателей, использующих наемный труд - 17-19%, в индивидуально-трудовой деятельности более 1/3 женщины. В 1996 году из 200 предприятий бизнеса, по оценкам Л.В. Бабаевой и А.Е. Чириковой, в 25% фирм женщины занимали руководящие позиции. Комаров Е.И. Женщина-руководитель. М., 2013. С.52.

Показался интересным еще один вывод психологов: успешные модели бизнеса осуществляют те из предпринимателей, кто независимо от собственного пола имеют психологический сценарий поведения - управленцев. Это означает, что и мужчины и женщины имеют практически равные психологические возможности для управления предприятием. Характеристики пола практически не выступают ограничителями для успешного руководства.

Бизнес-леди имеет ряд существенных психофизиологических преимуществ перед мужчиной-предпринимателем, позволяющих более эффективно выстраивать стратегию и тактику ведения бизнеса в отдельных отраслях коммерции - верно, поскольку в ряде отраслей бизнеса женщины закономерно занимают лидирующие позиции по сравнению с мужчинами - подтверждается данными статистики, анкетирования и анализом результатов наблюдения.

Как отмечают многие работодатели-мужчины, на отдельных руководящих должностях и во многих сферах предпринимательства «женская управляющая рука» имеет ряд больших преимуществ - например при ведении переговоров и компаньонами-мужчинами, при развитии предпринимательства в сфере, где спрос формируют сами женщины, и др. Новикова Н. Либеральный феминизм в России и на Западе: опыт сравнительного анализа. Ярославль, 2010. С.37.

Ряд исследователей данного вопроса утверждают, что имеется особый, «женский стиль» управления и ведения бизнеса, характеризующийся мягкостью отношений с подчиненными, большим вниманием к частностям и особенностям стратегического поведения фирмы на рынке. Данная система управления зачастую оказывается более эффективной, нежели мужской стиль ведения предпринимательства - жесткий, прямой и чётко регламентированный. По мнению Дж. Роузнер, такой стиль управления позволяет проходить этапы кризиса в бизнесе с меньшими потерями.

На сегодняшний день в обществе сохраняются социальные предрассудки и дискриминационные аспекты, ограничивающие возможности женщин в коммерции по сравнению с мужчинами - верно, подтверждается анализом результатов наблюдения и проведенными анкетными исследованиями.

Во многих исследованиях опрос респондентов мужского пола показал, что они в принципе негативно относятся к роли женщины в бизнесе, и скептически оценивают возможность занятия женщины чем-либо серьезным. Притом такое мнение зачастую не подтверждается более или менее внятной аргументацией - например, 22% опрошенных в ходе исследования Института социологии РАН “просто” считают, что женщины вообще не способны заниматься делами. Новикова Н. Либеральный феминизм в России и на Западе: опыт сравнительного анализа. Ярославль, 2010. С.38.

Аналитические результаты наблюдения также подтверждают такое положение дел. Так, например, считается, что женщины в бизнесе уделяют меньше внимания главному, больше мелочам; меньше содержанию и больше форме; делают меньший акцент на перспективу, больше на текущие проблемы. Уделяют меньше внимания производству денег, чем их сохранению. Мужчины, соответственно, наоборот.

Типичным антинаучным стереотипом является мнение о том, что женщины - руководители часто вынужденно попадают под влияние своих подчиненных мужчин в вопросах будущего компании, ее стратегии.

Социологический опрос, проведенный в России показал, что на вопрос к женщинам «Готовы ли вы заниматься предпринимательской деятельностью?« ответили так:

«Да, готова» 22%,

«Не хочу» 44%,

«Уже занимаюсь» 0,4%, .

Никогда об этом не думала» 34,6%.

Большинство женщин выразили мнение: "Не женское это дело». Комаров Е.И. Женщина-руководитель. М., 2013. С.115.

Идет и даже набирает темпы процесс отчуждения женщин от власти, от реального участия в политике, особенно в большой политике. Стала ли женщина в условиях демокракратизации общества играть более активную роль в общественной жизни России? При проведении социологического опроса утвердительный ответ дали лишь 11 процентов опрошенных, отрицательный - 62 процента, из которых половина убеждена, что реальное участие женщин в общественной жизни снизилось.

У 0,1% женщин-предпринимателей преобладает оптимистичный настрой, душевный подъем и даже восторг от своей деятельности. У большинства же женщин доминируют чувства тревоги, напряженности, неуверенности в будущем.

Какие типичные ошибки поведения допускают женщины-предприниматели и руководители? Женщина начинает эту деятельность с того, что тратит массу энергии на быстрейшее преодоление или хотя бы маскировку своих естественных черт. Чувствуя себя как на сцене, женщина часто думает: «Я - женщина и должна постоянно доказывать свое право руководить не хуже мужчин». Она живет в постоянном страхе не соответствовать занимаемой должности, оказаться слишком сентиментальной, доброй, снисходительной, проявить «женскую» слабость.

Помогают ли женщинам женские чары в бизнесе и карьере? Мужчины уверены, что помогают, особенно, если женщина добилась большего, чем они. Однако, в «большом бизнесе» это редко влияет: «В бизнесе нет мужчин и женщин - есть деловые партнеры» - говорят англичане.

А существует ли тайная или явная дискриминация женщин! В социально-психологическом смысле - да. Основные мужские личностные черты - мотив самоутверждения и достижения, соперничество с другими мужчинами в конкурентной борьбе за статус, положение в обществе. Каждым мужчина в течении всей жизни как бы доказывает себе и окружающим, что он хотя бы в чем-то лучше других, ищет общественного признания В этой борьбе за статус мужчина соперничает с другими мужчинами, но не принимает в расчет женщин. Действительно, стремление к высокому общественному статусу не свойственно женщинам, они больше, ориентированы на семейное благополучие Женщина, самоутверждающаяся в личной карьере, часто испытывает иронию, унижения со стороны мужчин особенно если преуспевает лучше их. Деловую женщину, даже пробившуюся на высокий уровень деловой карьеры, обычно не приглашают в избранные, мужские компании, где происходит распространение наиболее важной информации для узкого круга. Комаров Е.И. Женщина-руководитель. М., 2013. С.117.

Возникает вопрос: каковы пределы равенства полов, может ли оно быть полным? Суть идеи равноправия мужчин и женщин, их равных возможностей, состоит в том, что по своему интеллектуальному и физическому потенциалу женщина ни в чем не уступает мужчине. Для нее не существует принципиально закрытых, недоступных сфер умственного и физического труда. Ни один закон не должен запрещать женщине заниматься тем или иным делом, осваивать ту или иную профессию. Ее святое право - полная свобода личного выбора видов и форм деятельности для ее самореализации. Такая постановка вопроса, разумеется, не означает, что физиологические особенности женщин не могут ограничивать (иногда - временно) их профессиональные обязанности. Отсюда следует вывод, что равенство полов, не являясь абсолютным, может быть достаточно полным и всесторонним.

При всем плюрализме взглядов на проблему дискриминации женщин нельзя забывать факт исторической значимости: именно Октябрьская революция в России 1917 г. дала толчок к решению ключевого вопроса о равенстве женщины и мужчины во всех сферах жизни, в том числе гражданских и юридических правах, в труде и образовании, в семье.

Но дискриминация «слабого пола» сохранялась и при советском режиме. Партийно-квотная система женского «назначенства» практически освящала ее если не силой закона, то всемогуществом административного приказа. Для женщин была закрыта служба в вооруженных силах и других силовых структурах (за исключением ряда технических или вспомогательных специальностей). Им законодательно был закрыт доступ к «тяжелым» и «вредным» производствам, что полностью исключало свободу личного выбора.

Что касается постсоветской России, то, несмотря на все разговоры и заклинания о ее демократизации, проблема социальной дискриминации женщин приобрела особую, исключительную злободневность в связи с распадом социалистического общественного строя, сменой всего социально-экономического уклада и фактической ликвидации социальных гарантий для семьи, детей, женщин.

Таким образом, для анализа проблемная ситуация заключена в глубоком противоречии, которое сложилось между формальным курсом на демократизацию российского общества, на претворение в жизнь конституционного принципа «равных прав и возможностей» полов, - с одной стороны, и фактической дискриминацией женщин в сфере труда и занятости, ущемлением их социальных прав в экономической жизни, - с другой. Слово и дело, положение «де-юре» и ситуация «де-факто», увы, как это часто бывает в российской действительности, находятся в вопиющем противоречии друг к другу.

Руководствуясь определенными документами и соглашениями и опираясь на анализ российской действительности, правительство России 8 января 1996 года приняло постановление «О концепции улучшения положения женщин в Российской Федерации». Согласно концепции права женщин являются неотъемлемой частью общих прав человека. Полное и равноправное их участие в политической, экономической, социальной и культурной жизни на федеральном, региональном и международном уровнях должно стать главной целью государственной политики в области улучшения положения женщин в Российской Федерации.

Основной метод сбора информации для данной работы - проведение анализа результатов анкетирования, проведенных различными исследовательскими организациями на данную тему. Также в данной работе используется метод социологического наблюдения и анализа, осуществляемый на основе собственных исследований и опросов узкой группы респондентов.

Анкетирование как основной метод анализа в данной работе представляет из себя опросы женщин, занимающихся предпринимательством. Выбранные анкетирования содержат вопросы по наиболее характерным аспектам избранной темы: препятствия в бизнесе, дискриминация, сложности с оформлением лицензий и свидетельств, и многое другое.

Используемый в данном исследовании инструментарий можно подразделить на три части:

1) сопоставление и сравнение результатов различных исследований данной темы;

2) анализ результатов наблюдения;

3) изучение и анализ публикаций.

Следует отметить, что спецификой данной работы является то, что она основана не на конкретном исследовании - будь то анкетирование, наблюдение или интервьюирование.

2.2 Выводы исследования женщин в бизнесе

Проведенное исследование доказало верность четырех из пяти выдвинутых гипотез - женщина в современном бизнесе - закономерность; женщина в бизнесе находится под влиянием негативных стереотипов; в отдельных сферах бизнеса природные психофизиологические качества женщины позволяют ей иметь преимущество над мужчинами; для успешного ведения бизнеса вопрос половой принадлежности не является определяющим.

Итак, подведем итоги. Тот факт, что женщина в бизнесе сегодня все прочнее укрепляет свои позиции, является доказанным. Женщины как социальная категория сравнялись с мужчинами - это подтверждается действующим законодательством, которое не делает никаких различий между полами в сфере бизнеса и предпринимательской деятельности. Более того, в высшем законодательном акте страны - Конституции - прямо закреплено, что никто не может подвергаться какой бы то ни либо дискриминации по половому признаку. Женщины в современной России руководят значительным процентом всех предпринимательских структур. Имеется также тенденция к увеличению числа женщин в бизнесе - с каждым годом процентное соотношение приходящих в бизнес мужчин и женщин склоняется в пользу последних. Исходя из этого можно заключить, что роль женщины и в обществе в целом с каждым годом возрастает. Права прекрасной половины человечества, ранее имевшие лишь декларативный характер, в настоящее время превратились в реальную основу для реализации любых возможностей как в сфере бизнеса, так и в других отраслях общественных взаимоотношений.

Однако, в ходе исследования нашла свое подтверждение и вторая гипотеза - о том, что женщина в бизнесе зависит от имеющихся в общественном сознании стереотипов и предубеждений, резко негативно сказывающихся при реализации женщиной своих прав на занятие предпринимательством. Эту тенденцию преодолеть законодательным путем невозможно, так как закон не может регулировать сферу сознания. Тем не менее, сам факт присутствия женщин в бизнесе, их возрастающая роль в предпринимательстве сами по себе должны в скором времени изменить эти негативные общественные стереотипы. Уже сейчас многие мужчины в сфере бизнеса признали за женщинами ряд их неоспоримых превосходств - более того, во многих отраслях предпринимательской деятельности сильный пол «сдал» свои позиции. равноправие женщина бизнес феминизм

Этот же тезис подтверждает и третья доказанная гипотеза - о том, что женщина в бизнесе имеет ряд объективных преимуществ перед мужчинами, и что отдельные отрасли предпринимательства словно специально созданы для женщин. К таковым относится и сфера услуг (парикмахерские салоны и салоны красоты, например), сфера розничной торговли, вообще любые коммерческие предприятия, требующие внимания к каждой детали, с небольшим или средним численным составом персонала. Исследования показали, что доля женщин более высока в сфере малого предпринимательства, затем - среднего бизнеса. В области крупного, тем более международного бизнеса, мужчины продолжают занимать лидирующие позиции - но в области управления этим бизнесом зачастую просто вынуждены иметь женский персонал, поскольку его наличие при определенных обстоятельствах трактует тактика бизнес-деятельности (например, при ведении переговоров с партнерами-мужчинами).

И последняя гипотеза - о том, что для ведения успешного бизнеса вопрос половой принадлежности не является определяющим - аккумулирует предыдущие и подводит итог данному исследованию. Действительно, несмотря на все препятствия, с которыми приходится сталкиваться современной бизнес-леди, несмотря на общественное мнение, вопрос успеха в коммерческой деятельности, прежде всего, зависит не от пола (возраста, национальности, языковой или религиозной принадлежности), а от качества имеющихся профессиональных навыков, опыта, объективных финансовых и стратегических возможностей. Действительно, если женщина обладает необходимыми знаниями, целеустремленностью, настойчивостью и упорством, а также финансовыми и стратегическими возможностями - то никакой мужчина, никакие социальные предрассудки не смогут помешать ей достичь вершины бизнес-элиты и занять достойную нишу в сфере предпринимательства.

Подобные документы

Формирование и негативная роль гендерных стереотипов в обществе. Качества, ассоциирующиеся только с мужчинами или только с женщинами. Социальные представления о предназначении мужчин и женщин в обществе. Феминизм как движение женщин за свои права.

контрольная работа , добавлен 09.11.2010

Представления о социальном статусе и правах женщин. Оценка достигаемых женщинами результатов. Социальные стереотипы о предназначении и женщин в обществе. Феминизм как движение женщин за свои права. Проблема гендерного неравенства в политике и в семье.

курсовая работа , добавлен 22.10.2012

Феминизм как понятие и движения за равноправие женщин. Роль этого феномена в качестве масштабного проекта по сокращению населения. Деятельность феминисток во второй половине XX века. Современные последствия торжества феминизма как нормы социума.

презентация , добавлен 26.05.2015

Положение женщин и мужчин в современном обществе. Представления о социальном статусе и правах женщин. Оценка достигаемых женщинами результатов. Социальные представления о предназначении женщин в обществе. Феминизм как движение женщин за свои права.

реферат , добавлен 06.11.2012

Предпосылки и причины возникновения феминизма. История борьбы женщин за свои гражданские, социальные, человеческие права. Основные направления и особенности женского общественного движения на международной арене. Решение вопроса гендерного равенства в РБ.

дипломная работа , добавлен 21.05.2014

Проблема исторических изменений положения женщины, их отражение в современном мире. Определение понятия феминизма. Возникновения идей феминизма в Европе в эпоху Просвещения. Семейный стереотип, который постепенно перерастает в культ сильной женщины.

статья , добавлен 09.01.2013

презентация , добавлен 28.10.2013

Общее и особенное в истории русского и западного феминизма. Предыстория российского феминизма "второй волны": "решение" женского вопроса в СССР. Возрождение феминизма в конце 70-х гг. Женщины в правозащитном движении. Исследование роли феминизма в России.

курсовая работа , добавлен 27.05.2009

Возникновение и развитие женского движения, история его зарождения в Европе. Современное женское движение и его проблемы. Основные направления феминизма. Расхождения между де-юре и де-факто в положении женщин. Перспективы женского движения в XXI веке.

курсовая работа , добавлен 06.03.2016

Феминизм - теория равенства полов в основе движения женщин за освобождение. Марксистский и радикальный феминизм, функционализм - макросоциологические теории гендера. Культурный и либеральный феминизм, символический интеракционизм и этнометодология.

Текст: Елена Низеенко

В 2016 году в обществе всё ещё нет однозначного отношения к феминизму и ясного понимания его целей и методов. Даже люди, в целом поддерживающие права женщин, часто считают, что феминизм уже ни к чему, а все мы живём в мире победившего равноправия. Но на самом деле целая обойма до сих пор актуальных глобальных проблем связана с гендерным неравенством. Во многих странах от пола по-прежнему зависит качество жизни: и то, насколько вы можете самостоятельно выбрать жизненный путь, и то, какие дальнейшие возможности предоставляют общество и государство. Разбираемся, какие основные проблемы существуют у женщин в России и других странах.

Насильственные обычаи

Женщины из разных уголков планеты и сегодня подвергаются унизительным и смертельно опасным процедурам. Калечащие операции на женских половых органах кажутся далёкой полумифической традицией, но их осуществляют прямо на территории России в наши дни. Женщин часто калечат ещё в детстве: без медицинских показаний частично или полностью удаляют внешнюю часть гениталий. В том числе в антисанитарных условиях, с тяжелейшими последствиями для здоровья и с целью ограничить сексуальность. С этими практиками пытаются бороться: например, в России в этом году начались , в других странах, как в Гамбии, процедуру законодательно.

Девушек выдают замуж, не спросив согласия, в том числе в подростковом возрасте; из семьи; используют их для так называемого временного брака . Женщин убивают их родственники, называя это «убийствами чести ». Иногда порядки определённой местности противоречат закону - увы, это тот самый случай, когда позиция «у нас так заведено» становится как будто законной. Эти практики обычно считают религиозными, хотя они не всегда заложены в религии.

Современный феминизм борется в том числе и за то, чтобы женщины могли самостоятельно распоряжаться своей жизнью и своим телом, и борьба с насильственными обычаями - одна из его важных задач.

Гендерный разрыв в работе

Во многих странах формально распространены идеи карьерного равноправия: каждый человек волен сам решать, как он хочет работать и нужно ли ему это вообще. Но на практике пол по-прежнему ощутимо влияет на карьерные возможности. Киты, на которых стоит гендерное неравенство: разрыв в оплате труда мужчин и женщин (его индекс на сегодняшний день по-прежнему ненулевой во всех странах); «стеклянный потолок », а также то, что женщинам и мужчинам нужно прикладывать неравные усилия для одной и той же должности.

Российское законодательство запрещает указывать желаемый пол кандидата в вакансиях, но некоторые работодатели всё равно рассматривать на должность в первую очередь мужчин. А тексты вакансий для девушек могут подробностями, не имеющими отношения к профессиональным качествам. В некоторых странах до сих пор существуют списки запрещённых для женщин профессий; при этом, по оценке Всемирного банка, в России женщины сталкиваются с наибольшим количеством карьерных ограничений в мире - для них запрещены 456 видов работы. Запрет большего числа из них для российских женщин исключительно с предполагаемым вредом для репродуктивного здоровья - во многом это результат политики, ставящей женщине в приоритет рождение ребёнка. Во время собеседования и в процессе работы женщины нередко испытывают и другие трудности - сталкиваются с харассментом, предвзятым отношением, дискриминацией. Кроме того, женщинам часто приходится работу с заботой о детях. Рабочие пространства зачастую совершенно не приспособлены для матерей.

Установка «мужчины от природы амбициознее, способнее и должны зарабатывать больше женщин» мешает принять здравую мысль: разделение на «мужское» и «женское» в карьере притянуто за уши и лишь закрепляет неравное распределение власти в обществе. Феминизм обращает внимание на то, по каким системным законам работает это неравенство, как оно мешает работе в тех или иных сферах, на перекос позиций, при котором у мужчин по умолчанию на старте больше очков.

Репродуктивное насилие

Решение рожать или нет должно принадлежать самой женщине, но сторонники отказываются давать им такую возможность. Противники абортов считают, что у прерывания беременности не может быть оправдания, и стремятся защитить в первую очередь будущего ребёнка, а не права, жизнь и здоровье самой женщины. Но сторонники пролайферской точки зрения и государственные представители антиабортной политики часто упускают из виду то, как отличается официальная риторика государства от реальной ситуации с поддержкой материнства. Простая мысль о том, что между желанной беременностью и беременностью от изнасилования лежит пропасть, также нередко пролайферами.

Исторический опыт запрета абортов , что в этом случае их число не сокращается, зато они проводятся нелегально и зачастую с трагическими последствиями. А вот от сексуального просвещения и доступной контрацепции - да. В попытках лишить женщин права на аборт и обязать их принудительно рожать детей теряется мысль о том, что стремление оставить женщин без права выбора - это насилие над ними.

Изнасилования

В нашем обществе много насилия, и важно находить в себе силы о нём. Это страшная и повседневная проблема, но, хотя она не нова, язык для её обсуждения возникает только сейчас. Женщин с детства учат мерам, которые якобы должны помочь защититься от насилия: рассказывают, как опасно заговаривать с незнакомцами, ездить автостопом, выходить гулять поздним вечером, путешествовать в одиночестве, идти в неблагополучные районы без сопровождения, пить алкоголь. Это сложнейший квест по избежанию изнасилования, который невозможно пройти до конца, так как в нём упущено главное: контроль над ситуацией всегда на стороне насильника, и даже при соблюдении всех условий безопасности риски быть изнасилованной одинаково высоки вне зависимости от длины юбки и времени суток.

По изнасилованиям до сих пор нет точной статистики (жертвы часто боятся говорить о пережитом), а сама эта тема окружена разномастными мифами: от существования какой-то «правильной», «безопасной» одежды, до идеи о том, что насильником может быть только незнакомец, - хотя очень часто жертвы сталкиваются с насилием со стороны знакомых и даже близких людей. Ещё одна огромная проблема культуры насилия - перекладывание вины и чувства стыда на жертву («сама виновата»).

Феминизм выводит проблему сексуального насилия из тени, призывает обсуждать и решать её. Браться за это совсем нелегко, но важно начать - создавать сети поддержки для женщин, безопасные пространства, где можно выговориться и получить реальную помощь. Главное, к чему нам нужно прийти, - к безусловному осуждению насилия и пониманию, что проблема остро стоит не только в нестабильных, немирных и бедных регионах, но и во всём мире.

Сексуальная эксплуатация

Торговля женщинами и детьми занимает основной объём многомиллионной ежегодной торговли людьми. Как отмечает международная коалиция по борьбе с торговлей женщинами, 87 % пострадавших - жертвы сексуальной эксплуатации. Для решения проблемы предлагаются меры, в разной степени оправдавшие или дискредитировавшие себя - от криминализации клиентов до легитимизации проституции, - но факт остаётся фактом: торговля женщинами повсеместна, хотя зачастую невидима обществом, и недопустима. Текущая ситуация угрожает не только свободе женщин, но и их физическому и психологическому здоровью - по сути, она функционирует по тем же законам, что и рабочее рабство .

Феминизм исследует и то, как сложившаяся модель общества формирует запрос на секс-услуги: в частности, почему клиенты - в большинстве своём мужчины, как на спрос влияет культура насилия и как секс-торговля встроена во властную иерархию полов. Ясно одно: право женщин самостоятельно распоряжаться собственным телом должно быть обеспечено законодательно и экономически, а равноправия невозможно достичь, пока женщина может быть товаром.

Дискриминация меньшинств

Мир пронизывают разные виды неравенства - столкнуться с ним может каждый. Вопросами пересечения разных систем угнетения занимается интерсекциональный феминизм - по сути, такой подход подчёркивает, что важны права всех людей, вне зависимости от их пола, сексуальной ориентации, физического или психического состояния. Приёмы угнетения стандартны и однообразны: человека относят к определённой категории, а затем эту категорию наделяют меньшими, чем «общечеловеческие», правами. Интерсекциональность исследует то, как разные факторы - такие как цвет кожи, сексуальная ориентация, трансгендерность, инвалидность - могут формировать систему угнетения конкретного человека.

Проблема дискриминации в мире стоит всё так же остро: она может проявляться как в прямом насилии и представителей меньшинств, так и в . В двадцать первом веке люди по-прежнему не равны в правах - поэтому важно осознавать и адекватно оценивать свои привилегии, а также понимать, что каждый из нас может принадлежать к какому-либо меньшинству и стать жертвой дискриминации. И даже если это никогда не касалось кого-либо лично, это не значит, что проблемы не существует, - зачастую она ближе, чем многие догадываются.

Ограниченный доступ к образованию

Гендерное неравенство объясняется целым рядом причин, и ограниченный доступ к образованию - одна из них. Женщины две трети от общего количества неграмотных людей в мире. По данным ООН, часто девочкам не удаётся получить образование из-за того, что родители считают, что им выгоднее вложить средства в образование мальчиков; девочкам же положено больше заниматься делами по дому, и они чаще вынуждены бросать учёбу, чтобы посвятить себя семье. Отсутствие образования, в свою очередь, не позволяет женщинам выйти за пределы довольно ограниченного круга действий: их задачей становится вести дом, готовиться к браку, рожать детей. По сути, так ставится под сомнение то, что женщины могут исполнять и другие роли, кроме роли матери и жены, достигнуть чего-либо в публичном пространстве. И даже если в стране право на образование по умолчанию доступно всем, девочкам могут мешать негласные гендерные барьеры и недружелюбность «мужской» профессиональной среды.

Зачастую феминизм улучшает и упрощает жизнь женщин, но, как и в других ситуациях, здесь нужно знать, когда взять паузу. Но феминисткам это не легко! Стремясь к победе, они абсолютно забывают о всяком здравом смысле. В последние годы достижения феминизма скорее кажутся абсурдными и глупыми, вызывая бурную реакцию всех, кто еще дружит с головой.

К одной из главных побед феминизма, действительно изменивших жизнь женщин, можно отнести право голоса, право на образование и прерывание беременности, на признание незаконности многоженства в некоторых странах.

Но современные феминистки протестуют по причинам гораздо менее стоящим, поэтому то, чего они добились, может показаться абсурдным. Например, отстаивание права не брить ноги. Инициатива и идея этой акции принадлежит блогеру Морган Микен.

Она рассказывает, что перестала бриться, потому что на это нужно очень много времени. Ведь сначала нужно сбрить все под душем, потом смыть волосы и снова ополоснуться. В конце концов она начала задумываться, зачем все это нужно. Когда она отрастила волосы, они стали мягче, перестали колоться и причинять неудобство. И вообще, все казалось очень милым. Но девушка не ставит своей миссией убедить всех не брить ноги. Она лишь хочет вдохновить людей на то, чтобы следовать своему выбору и чувствовать себя комфортно.

Ей это удалось. Никого уже не удивить небритостью!

Эстафету перехватили!

Девушки разных возрастов оценили естественность. Но они не просто перестали бриться, а еще и решили устроить целый флешмоб, чтобы продемонстрировать всему миру, как они гордятся своими небритыми подмышками и ногами.

Но не все феминистические акции столь безобидны, иногда дамы бывают намного более жестокими в желании перекроить общество на свой лад.

Феминисткам хочется, чтобы мир прогнулся под них. Не без помощи известных компаний. К примеру, Sony проспонсировала учебный лагерь для девочек, которые грезят о работе в гейм-индустрии. Причем мальчикам вход воспрещен. Программа организована группой Liverpool Girl Geeks. Более 400 девушек из Ливерпуля и окрестностей пройдут обучение азам разработки компьютерных игр. По словам представителей компании, в сфере технологий нарушено гендерное равновесие, и следует постараться обеспечить отрасли гармоничное и успешное будущее. Гейм-индустрия идеально подходит для девушек, осталось лишь вызвать у них желание стать ее частью, подарив им

Но это еще не все.

короче я поняла - НАСТОЯЩИЙ феминизм это когда женщины и все остальные работают на всех работах наравне с мужчинами (а то и лучше) и не просят за это никакого признания и репрезентации, ну а хуле, возможность работать дали? - дали, че им еще-то нужно.

— Дарья Сова (@etosova)

Последнее обновление: 22.12.2018

Феминизм – это радикальный взгляд на то, что женщины являются мужчинами

Хотя написать её было замыслом не Сьюзан Пинкер, чтение её чудесной книги «Сексуальный парадокс: трудные мальчики, одаренные девочки и настоящая разница между полами» , не может не укрепить еще больше мое мнение о том, что современный феминизм в XXI веке одновременно нелогичен, нецелесообразен и зловреден.

Во-первых, современный феминизм нелогичен, поскольку, как указывает Пинкер, он основан на ванильном предположении, что, несмотря на гендерную социализацию длиною в жизнь и тлетворный патриархат, мужчины и женщины по большому счету одинаковы.

Неоспоримая совокупность доказательств на сегодняшний день убедительно демонстрирует, что ванильное предположение ложно; мужчины и женщины неизбежно, радикально и несопоставимо различны. Любое политическое движение, основанное на таком исключительно – что мужчины и женщины есть и должны быть одинаковыми – обречено на провал.

Более того, современный феминизм нецелесообразен, поскольку весь его raison d’être – это неоспариваемая аксиома, что женщины есть и исторически всегда находились в худшем положении, чем мужчины.

Тот факт, что мужчины и женщины радикально отличаются и испытывают потребность в разных вещах, затрудняет непосредственное сравнение их благополучия с той целью, чтобы дать оценку, какой из полов состоятельнее; к примеру, факт того, что , не может сам по себе быть основанием того, что женщины находятся в худшем положении, чем мужчины, так же как и тот факт, что у мужчин имеется меньше пар обуви, чем у женщин, не говорит о том, что мужчины находятся в худшем положении, чем женщины.

Между тем, всего лишь в двух биологически значимых параметрах благополучия – в долголетии и репродуктивном успехе – женщины есть и всегда были в немного лучшем положении, чем мужчины. В каждом человеческом обществе женщины живут дольше, чем мужчины, и множество женщин достигают хоть какого-то репродуктивного успеха; намного большее количество мужчин заканчивают свою жизнь в качестве абсолютных репродуктивных неудачников, не оставляя генетических потомков.

То, что женщины являются «слабым полом» также неверно. Пинкер документально подтверждает тот факт, что мальчики, по сравнению с девочками, гораздо более хрупкие, как физически, так и психологически, и, следовательно, требуют более значительной медицинской и психиатрической помощи. Мужчины на протяжении всей своей жизни поддаются большему числу заболеваний в гораздо большем количестве, чем женщины.

Более значительная восприимчивость мальчиков и мужчин к заболеваниям объясняет, почему больше мальчиков умирает в детстве и не в состоянии достичь половой зрелости, а также почему средняя продолжительность жизни у мужчин меньше, чем у женщин. Это, к слову, является причиной, по которой рождается немного больше мальчиков, чем девочек – 105 мальчиков на 100 девочек – таким образом, что к достижению окажется приблизительно 100 мальчиков на 100 девочек.

Другое заблуждение, на которое опирается современный феминизм, это то, что у мужчин власти больше, чем у женщин. Среди млекопитающих у самок власти всегда больше, чем у самцов, и люди не являются исключением.

Женщины не контролируют эти ресурсы, потому что им этого не нужно. Что женщины контролируют? Мужчин. Как я упоминаю в , любая объективно привлекательная молодая женщина пользуется такой же властью над мужчинами, как и правитель мира мужского пола над женщинами.

В довершение ко всему, современный феминизм является злонамеренным, потому что в итоге он делает женщин (и мужчин) несчастными. В готовящейся к изданию в Американском экономическом журнале статье под названием «Экономическая политика» Бетси Стивенсон и Джастин Вольферс из Уортонской школы бизнеса при Пенсильванском Университете показывают, что американки за последние 35 лет стабильно становятся все менее и менее счастливыми, тогда как по сравнению с мужчинами они зарабатывают все больше и больше денег.

Женщины были намного счастливее, чем мужчины, несмотря на то, что они зарабатывали гораздо меньше, чем мужчины. За последние 35 лет различие в счастье между полами (в пользу женщин) сократилось, поскольку различие между полами в оплате труда (в пользу мужчин) уменьшилось.

Сейчас женщины зарабатывают столько же, а иногда даже больше, чем мужчины. В результате сегодня женщины так же несчастны, как мужчины, а иногда даже несчастнее. Как я объясняю в предыдущем посте, деньги не делают женщин счастливыми.

Феминистическое требование по поводу того, чтобы женщины вели себя как мужчины и зарабатывали столько же денег, сколько и мужчины, не может быть единственной причиной повышения уровня женской неудовлетворенности жизнью; этому также могут способствовать большее число разводов и безотцовщина.

Как бы то ни было, нельзя отрицать ответственность современного феминизма за стабильное способствование женскому несчастью, так как он основывается на ложных предположениях о человеческой природе мужчин и женщин.

Мужское счастье за последние 35 лет не снизилось, поскольку не было маскулинизма; никто не настаивал на радикальном мнении, что мужчины – это женщины, хотя, как излагает Кристина Хофф Соммерс, такое может случаться в нашей текущей войне против мальчиков. Для тех, кто ищет эффективное противоядие против современного феминизма, я очень рекомендую книгу 1999 года «Что наши матери нам не рассказали: почему счастье избегает современных женщин» Даниэллы Криттенден.

От «никто не может» до «все/половина обязаны»: безрассудство феминизма

Давным-давно, до середины ХХ века, было много юридических и социальных ограничений по поводу того, что женщины могли бы делать. Например, было много должностей, которые согласно закону женщинам не разрешалось занимать. Женщины также не могли голосовать. К их чести, феминисты в начале ХХ века очень тяжело трудились, дабы убрать эти правовые и социальные препятствия для женщин.

Это, как сказала бы Марта Стюарт, было к лучшему. Затем во второй половине ХХ века феминисты зашли слишком далеко, а в начале ХХI века сделали только хуже. Книга Сьюзен Пинкер 2008 года «Сексуальный парадокс: трудные мальчики, одаренные девочки и настоящая разница между полами» веско излагает, в чем ошиблись феминисты.

Феминисты беспрекословно считают, что, если не будет правовых и социальных препятствий для женских достижений, то женщины в большинстве захотят добиваться тех же должностей, что и мужчины. Пинкер называет это «ванильным предположением».

В своей книге Пинкер методично разрушает феминистский миф, воплощенный в ванильном предположении, и показывает, что биологически мужчины и женщины различны по своей сути, а также что женщины эволюционно устроены так, чтобы иметь в жизни иные цели, чем мужчины.

Пинкер размещает статистические данные, личные беседы и истории из своей клинической практики лечения трудных мальчиков, чтобы, по существу, сойтись во мнении с тем, что ранее утверждал Кингсли Р. Браун в своей «Биологии на работе: переосмысление полового равенства» .

Как я предполагаю в предыдущей серии постов, у женщин есть дела поважнее, чем зарабатывать деньги: это называется жизнью. «Сексуальный парадокс» Пинкер прячет имена и лица за статистикой, судебными делами и теоретическими аргументами, предоставленными Брауном.

Посредством «ванильного предположения» феминисты перешли от «никто не может» (общества, где ни одной женщине не было разрешено добиваться определенной должности, которое упразднили своим тяжелым трудом первые феминисты), к «все/половина обязаны» (обществу, где все женщины обязаны иметь те же предпочтения и стремления в плане карьеры, что и мужчины, и, как результат, половина всех рабочих мест должна быть занята женщинами).

Пинкер цитирует работу моей коллеги по Лондонской школе экономики Кэтрин Хаким, чтобы опровергнуть предписание «все/половина», которое вытекает из ванильного предположения.

Работа Хаким демонстрирует, что только около 20% женщин в западных индустриальных обществах сосредоточены на карьере так же, как и мужчины. Еще 20% женщин вообще не хотят заниматься карьерой и предпочли бы сосредоточиться на своей семье. Остальные 60% хотят немного и того и другого – частичную занятость в сочетании с семьей.

Другими словами, ванильное предположение относится только к 20% женщин; только одна женщина из пяти будет так же настойчиво преданна своей карьере, как и большинство мужчин.

Пинкер вплетает множество интереснейших рассказов о женщинах, которые, несмотря на свои умственные способности, талант и работоспособность, тем не менее решают отказаться от своей успешной карьеры, чтобы проводить больше времени со своей семьей (а «стеклянный потолок», как правило, налагают на себя добровольно) и о мужчинах, которые несмотря на их СДВГ, синдром Аспергера, дислексию, тем не менее достигают высот в своей карьере. Между делом она дает нам много толковых наблюдений, таких как:

«Настаивание на гендерном разделении 50/50 во всех сферах может оказать давление на талантливых женщин, чтобы они занимали те рабочие места, которые они не желают, или на талантливых мужчин, чтобы те работали в сферах, где они малопригодны».

«Женщины теперь могут иметь то, что есть у мужчин, но попробовав это, многие решают, что они этого не хотят».

«Обесценивание женских предпочтений является непредусмотренным аспектом требования того, чтобы полы были абсолютно идентичными».

Иначе говоря, как я доказываю в недавнем посте, современный феминизм существенно вредит женщинам. «Сексуальный парадокс» Сьюзен Пинкер в значительной степени разоблачает взбалмошность феминистского предписания, что «все/половина обязаны».

P.S. Так как это был первый вопрос, который я задал Сьюзен Пинкер, еще до того, как я встретил её в прошлом году в Лондоне во время её международного тура в поддержку книги «Сексуальный парадокс», то с моей стороны было бы весьма лицемерно делать вид, что вопрос не играет особой роли, хотя так и есть. Ответ: да, она его сестра.